Девианты

— Пропердольки! Какое нежное, напевное слово! Словно предрассветная трель соловья или свирель златокудрого Леля! — городила турусы на колесах Анжелика. — Какая прелесть — пропердольки! А… что это?

— Ну, — завела Юля многозначительно. — Меня предупредили, что у таких бебиков часто бывают проблемки… как бы это сказать, со стульчиком. А мне бы очень хотелось, чтобы у Сюсечки был хорошенький стульчик!

— Так вы о собачьем дерьме, что ли, говорите? — и Вопилов расхохотался. — Пропердольки, блин!

— Да уж, некоторым легче ломать язык, чем изъясняться по-человечески, — вставил свои пять копеек и Ростунов. — Со всех сторон только и слышишь: молчел, нямка, печенюшки!

— Ага, Леш, — подхватила Рыкова. — А еще месики, губнушка и беремешки!

— В некоторых кругах принято говорить — беремчатые, — с иронией добавил Кузьмин.

— Пасибки, Антош, чмоки-чмоки, — подыграла ему Зина.

— Все, хватит, — неожиданно прекратила эту веселуху Серова.

— А почему хватит-то? — недовольно протянула Рыкова.

— Я сама не в восторге от этой новомодной манеры, — отчеканила Света. — Но это не повод, чтобы набрасываться на человека, который искренне выразил свою радость так, как умеет.

— Да, Свет, ты права. У меня сейчас словно глаза открылись, — неожиданно выпалила Корикова. — И теперь я прекрасно вижу, что все они просто бессердечные, жестокие люди!

— Это относится и ко мне? — как бы не веря своим ушам, обернулась к подруге Рыкова.

Алина колебалась ровно секунду:

— Да, Зин. К сожалению, и к тебе.

* * *

Макароны с сосисками были съедены, тарелки вымыты, дочка уложена спать, и у Алины наконец-то появилось полчаса на себя. Но как его потратить? Взяться за книгу, купленную три недели назад? Никакого резона. Ну, прочитает она 15 страниц, а когда до следующих пятнадцати дойдет — это еще большой вопрос. Покрутить обруч? Но какой смысл делать это раз в месяц? Только издеваться над собой и ничего более. Алина глянула на свои ступни. Непорядок! На следующей неделе наступит июнь, а она так и не нашла времени сделать педикюр. Вон Рыкова уже вовсю щеголяет красными ногтями, и на ее ножку в открытой туфельке любо-дорого посмотреть…

Алина побрела посмотреть, какие у нее имеются лаки. Она не проводила их ревизию еще с прошлого сентября, когда они с дочкой вернулись с моря, и она тут же переобулась в закрытые туфли. М-да, а выбирать-то особо не из чего. Любимый бежевый металлик засох, у бледно-розового намертво пристыл колпачок, на синий, купленный в припадке неизвестно чего, она не могла решиться уже больше года…

Алинины раздумья прервал звонок мобильного. Кто это, на ночь глядя? Ничего себе, Кузьмин! Антон часто звонил ей в рабочее время — по рабочим же вопросам, но в поздний час не беспокоил ни разу.

— Слушаю! — тревожно выдохнула в трубку Алина. — Прямо сейчас?… Ты на часы смотрел?… Нет, не могу оставить Галинку … Лучше ты давай. Да-да, третий подъезд, напротив — детский городок…

Алина мельком глянула на себя в зеркало. Свежестью, конечно, не блещет, но не марафет же ей сейчас для Кузьмина наводить? Ничего, переживет…

Через пять минут Антон уже разувался в ее прихожей.

— Это тебе, — он протянул Алине пакет. — Решил взять торт-мороженое. И еще вот… коньячок маленький.

Корикова машинально понесла коробку в холодильник, но Антон без обиняков сказал:

— А я думал, мы сейчас мороженого поедим. Я с кофе люблю. И выпить бы не мешало — пятница как никак.

Алина молча открыла упаковку «Персиковой пурги», включила чайник, достала банку простенького растворимого кофе…

— Я сегодня очень была не права, да? — вдруг сказала она.

— И не только сегодня, — вырвалось у Антона. — Прежде чем обвинять в бессердечии других, неплохо бы и на себя, кума, оборотиться.

— В смысле? — насторожилась Алина. — Будь добр, говори прямо. Времени мало, спать пора.

— Да брось ты, завтра же суббота, — развязно отвечал Кузьмин. — А разговор у нас быстрым не получится. Очень мне хочется понять, Алина, почему ты так поступила со Светкой.

— Как? — лицо Алины выразило недоумение.

— Ты знаешь, как. А раз любишь прямой разговор, то давай рассказывай обо всем откровенно и по порядку. Что ты намешала Светке в коктейль?

— Да честное слово, ничего! Водка, сок, два кубика льда бросила, какую-то дольку для красоты нацепила. Все, как и всем. Откуда я знала, что в водке этот… как его, фенотиазин?

— А почему ты решила, что он в водке?

— Ну, или в соке. Ну да, точно, или в водке, или в соке. Третьего не дано.

— А как ты тогда объяснишь тот факт, что отравилась только одна Светка?

— Сама над этим всю голову сломала. Никаких идей.

— Зато у меня есть отличная идея, — с воодушевлением произнес Антон. — Фенотиазина не было ни в водке, ни в соке. И ты это прекрасно знаешь.

— Я сама не понимаю… — и тут Алина неожиданно разрыдалась.

Антона пронзила острая жалость к ней. Он обнял Алину за плечи и усадил на табуретку.

— Выпей, — протянул он ей рюмку коньяку. — Знаю, ты почти не пьешь, но сейчас надо.

Алина не прекословила.

— Расскажи мне все, — мягко настаивал Антон. — Тебе самой станет легче.

— Да я все рассказала…