Девианты

— Да, оригинальный метод борьбы, — пожала плечами Корикова.

— Антоха молодец! — восхитился Ростунов. — Бился с мегерой всеми возможными способами. И в лицо ей правду лепил, и анонимно с клиенткой работал.

— А вам не кажется, что это странно? — подала голос Серова. — Зачем было наступать столь широким фронтом? Какая у Антона была необходимость заводить ветку на форуме, если он все то же, не стесняясь, говорил Яне Яковлевне в лицо?

— К чему ты клонишь, Свет? — поинтересовался Ростунов.

— Да ни фига это не Кузьмин, по-моему, — отвечала та. — Не сходится.

— Ну как же не Кузьмин? — удивилась Колчина. — А зачем тогда бегать от Яны Яковлевны?

— Мы не знаем точной причины его бегства, — рассудила Серова. — Мы слышали версию Яны Яковлевны, но не факт, что она верная.

— А как же последнее сообщение Кэпа Грея? — напомнила Алина. — Лично я расцениваю его как признание в содеянном.

— Да? А я вообще не уверена, что писал Кэп Грей, — отвечала Серова. — Вас, например, ничего в этом топике не смутило?

— Ничего, — раздалось сразу несколько голосов. — А что, а что?

— Ник-то серый, — торжествующе объявила Серова. — Тот, кто это писал — никакой не Кэп Грей.

— Расчет на лохов? — задумался Вопилов. — Кто-то подставляет Антоху…

— Или Антоха кого-то, — добавила Корикова.

* * *

Дежурный по вокзалу объявил посадку на скорый поезд Эмск — Москва. Кузьмин смял пластиковый стакан из-под пива, надвинул бейсболку поглубже на лоб и поспешил на перрон. Билета у него не было. Хорошо хоть паспорт и пластиковую карточку он всегда носил в нагрудном кармане.

Он знал, что его ищут. Поэтому, выбравшись с чердака на волю, сразу же отключил сотовый. До поры, до времени никто не должен был знать, где он находится. Он даже домой соваться не стал — а вдруг у родного порога его поджидает Яблонская? Выход был один — бежать, и немедленно.

Одно его беспокоило. Похищенный компьютер словно испарился! Кто его подобрал? Хорошо бы Димон догадался… А если, не дай Бог, он попал в руки Славику с Яблонской? Тогда партия проиграна. Окончательно и бесповоротно.

…Отсутствие билета прекрасно скомпенсировалось наличкой, которая перекочевала в карман проводника. Когда поезд тронулся, Антон жадно выпил стакан воды и отрубился на второй полке служебного купе.

Проснулся он через восемь часов в шестиста километрах от Эмска и тут же включил телефон. Стеной пошли СМС-ки и уведомления о непринятых звонках. Отзвонились все. Даже разобиженная Колчина дважды набирала его номер, а потом, отчаявшись, послала СМС-ку: «Я с тобой и в радости, и в горе. Только позови».

…Серова ворочалась в постели. Уже два часа ночи, а она никак не может уснуть. «Придется накапать корвалола, — она села на кровати. — Интересно, где сейчас Антон?» И тут же, словно ее невысказанный вслух вопрос передался куда-то в неведомые высшие инстанции, сотовый известил ее о том, что пришла СМС-ка. Света почти не сомневалась, от кого она.

— Я так и знала, — только и сказала она, прочитав послание.

Корвалол было пить бесполезно. Открывшееся настолько ошеломило ее, что о сне не могло быть и речи.

* * *

На следующее утро Яблонская вызвала Серову к себе.

— Прикинь, Антоша прислал мне по факсу заявление об увольнении, — объявила она. — Вот хитрец! Понимает, что я зафиксировала бы неявку на работу, и выкинула бы его по статье, за прогул. А теперь фиг что сделаешь. Факс прислан в восемь утра, еще до начала рабочего дня. Не прикопаешься. Представляешь, он уже в Москве!

— В Москве? — сдержанно удивилась Светлана. — Отпусти его, не ищи и не преследуй. Тебе же легче будет.

— Легче? — Яблонская смотрела на нее непонимающе. — Свет, я тебя не узнаю в последнее время…

— Он же ясно написал вчера на форуме, что не хотел тебе плохого, — продолжила Серова. — И эту игру затеял для твоего же блага…

— Для моего блага?! Люди, которые пекутся о моем благе, не говорят мне гадостей, не оскорбляют, не цепляются к каждому моему слову, чтобы раздуть очередной скандал… И уж всяко они не объявляют в сети конкурс на тему, кто больше вспомнит прегрешений Яблонской!

— Да? А что они делают? — впервые за три года повысила голос Серова. — Поют тебе дифирамбы, когда у самих в душе все чернеет от злобы? Носят тебе информацию и тут же за глаза называют тебя ограниченной и бездарной? Их ты считаешь настоящими друзьями? Значит, тебе больше по душе лицемерие Крикуненко, чем искренность Антона?

— Я и не говорю о Крикуненко, — сбавила обороты Яна. — Есть же по-настоящему преданные люди… Олег… ты…

— Олег просто любит тебя безумно, поэтому и видит в тебе одно хорошее.

— А ты, Свет? Мне казалось, ты тоже поддерживаешь меня во всем. Если бы ты меня втайне ненавидела, то это бы как-то проявилось… не могло не проявиться! Ты бы настраивала против меня коллектив… так, как это делал Кузьмин.

— Настраивать то, что и так настроено? — усмехнулась Серова. — Неужели ты думаешь, что революция возникла потому, что был недоволен один Кузьмин? Нет, Ян, протест становится возможным, когда недовольно большинство. Антон же, как самый совестливый и безбашенный, просто встал во главе этого…