Девианты

Серова отошла от толпы сочувствующих. Она прекрасно понимала, почему у Колчиной сдали нервишки. Час назад Юле откуда-то стало известно, что ее инвалид-многоженец слетает с номера. А это значило две неприятные вещи. Близился конец месяца, а Юля несколько недотягивала до нормы строк. Этой публикацией она надеялась выровнять ситуацию. А, во-вторых, раз слетал ее материал — значит, появился какой-то другой. И надо думать, не абы какой, а просто золотой, ведь ее инвалида-многоженца Яблонская планировала как гвоздь номера…

— Что там за психоз? — уходя из редакции, шепотом поинтересовалась Яблонская у Серовой.

— Да не обращай внимания. Рабочий момент, — и как ни в чем ни бывало, Светлана продолжила бить по клавиатуре.

Ни при каких обстоятельствах она не покидала редакцию раньше начальницы. А с полгода назад к ежевечерним бдениям Серовой присоединилась и Корикова. Что она высиживала в конторе до девяти вечера — было совершенно непонятно…

* * *

А спустя четыре дня разразился скандал.

Кудряшов и Серова всегда приходили на работу минут на двадцать пораньше Яблонской, просматривали поступившую за ночь электронную почту, мониторили газеты — чтобы на утренней оперативке выдать Яне полную картину того, что происходит в Эмске, и как это осветили местные СМИ. Кудряшов листал информационные ленты агентств, когда к нему в кабинет вошла бледная, как смерть, Серова.

— Олег, я ничего не понимаю. Глянь, — и она протянула ему свежий выпуск «Помела».

Кудряшов глянул и секунд на пять застыл — на первой полосе конкурирующего издания красовалась броская шапка про байкальского отшельника! Олег зашуршал страницами. Так и есть — и текст точно такой же, и фотографии. Вот некто с трудноразличимыми чертами гарцует по сцене в лосинах, а вот сам отшельник с растром на лице — такой снимок Светлов прислал и Яне, ссылаясь на «этические соображения».

— Олег, что это значит? — полузадушено произнесла Серова.

— Ну что это может значить? — развел руками Кудряшов. — Либо сам Светлов сработал на два фронта. Либо же кто-то из наших слил материал в «Помело». Третьего, я думаю, не дано.

— Представляю, что сейчас будет с Яной!

— Поаккуратнее надо было с этим Светловым.

— Ни при чем тут Светлов, — с некоторой горячностью заговорила Серова. — Чувствую, это происки кого-то из наших. Я же вижу, Светлов им всем как кость в горле. Такой конкурент!

— Но ведь о тексте никто не знал. Яна боялась утечки, поэтому показала его только тебе и мне. Она его даже на верстку не отдавала, тянула до последнего, чтобы никто ничего никуда не слил.

— Ну, я думаю, информация все же просочилась, — усмехнулась Серова. — Меня еще в пятницу вечером кое-что насторожило. Ростунов вдруг ни с того, ни с сего огрызаться начал, а потом Колчина забилась в конвульсиях. Нет, слушок какой-то прошел. Но я никому ни слова не говорила!

— Да я не сомневаюсь, Свет, — заверил ее Кудряшов. — И я, как ты понимаешь, не свистел направо-налево.

— Может, Яна сама неосторожно кому-то намекнула? — высказала Серова крамольную мысль. — У нее же в каждой газете приятельницы. Вот она и поделилась радостью: мол, охрененную сенсацию раскопали, ждите в среду. А некто во вражеском стане насторожился, шепнул кому-то из наших, тот пошарил на здешних компах и выудил светловский текст…

— Да ну, Свет, фантастика какая-то. Вспомни лучше, куда ты сохранила из почты текст Светлова? Может, по рассеянности в сеть выложила?

— По рассеянности? Ты меня задеть что ли хочешь, Олег?

— Нет-нет, Свет, я не это имел в виду, — стушевался Кудряшов. Уж в чем он никак не мог заподозрить Серову, так это в рассеянности и расхлябанности.

— Я предприняла все меры, чтобы сохранить текст в тайне. Открыла его прямо в почте, прямо там и прочитала. Никуда не сохраняла. Может, это ты куда-нибудь его сохранил? Или распечатал да на столе оставил? Думай, Петька, думай…

— Нет, Свет, я тоже, как и ты, прочитал его прямо в почте. Мало того, я потом это письмо вообще убил.

— А из корзины удалил?

— Ну, теперь уж ты меня задеть хочешь, — улыбнулся Олег.

— Короче, некто порылся или в моем, или в Янином компе, так? В твоем, как я понимаю, чисто.

— Ну, значит, так, — согласился Олег. — Но не забывай, что Светлов и сам мог сыграть с нами злую шутку. Не хочется грешить на своих.

…Через час, когда Серова и Кудряшов умело погасили первую волну гнева Яблонской, вся троица засела в ее кабинете обсудить создавшуюся ситуацию.

— Первым делом давайте решим, чем мы заменим разворот Светлова, — подала Серова здравую мысль. — Время поджимает.

— Чем-чем? Колчинским многоженцем! Пусть радуется, все по ее вышло! — выпалила Яблонская.

— Да нет многоженца. Не сдала она его.

— Как не сдала?! Должна была еще в пятницу утром отписать!

— Должна была, но не отписала. Сначала Кузьмин на труп ее отправил, потом пожар на мясокомбинате приключился, вечером же она ни с того, ни с сего истерить начала. А в понедельник увидела, что мы ее не теребим, и решила, что текст с «толстушки» слетает. Ну, и не стала спешить.