Девять

Понятно. Если женщина принялась отвечать не на те вопросы, делать большие глаза и вообще «включать блондинку» (Офелия, кстати, и была яркой блондинкой – светлым пятном в жизни всякого повстречавшегося ей на пути мужчине), значит, она неуклонно следует своему плану, о котором, скорее всего, и сама понятия не имеет. Она просто и естественно держит тебя за дурака, прикидываясь при этом полной дурой. Меня, тебя, Альберта. Всех.

И что опять меня поразило в женщине: она не испытывала угрызений совести, она сразу же стала искать повод обидеться. Кто не верит слезам, любит поплакаться.

С этим проблем не возникло: поводов я дал ей сразу несколько. На выбор.

Проблемы возникли с «нравственным законом во мне». Но это были уже мои проблемы. Я понял так, что «битый небитого везет» – это сказка не о животных, это сказка, созданная самими животными, в частности, лисой. Или коброй. Или скотиной волком. И сказка эта становится олицетворением «народной мудрости».

Какие еще нужны доказательства чудес?

Вскоре я решил, что пришел черед Алисы. Ибо: она не кобра и не эгоистка.

Она мой последний шанс.

И я послал ей SMS-сообщение: «Ты испекла мне сыромак? Кстати, выходи-ка за меня замуж».

Ответ получил быстро. «Я должна подумать. Мне уже сделали предложение».

Зачем же так лупить меня по фибрам?

Зачем же так хватать меня за жабры?

Среднестатистическое нечто, типа Альберта, которое разбрасывается предложениями направо-налево от неуверенности в себе, не отдавая отчета, что эта его, мужская, неуверенность придает ей, женщине, уверенности в себе, – «это» опять перешло мне дорогу?

Нет, это Алиса от отчаяния!

А если она серьезно…

Что ж, своим выбором она назначила цену самой себе.

Или это от молодости и от неопытности?

Тогда надо помочь ей разобраться, надо спрятать свое самолюбие в карман и позволить ей ощутить мою уверенность.

Мне так хотелось придумать ей оправдание – тем более, что ощущение рыльца в пушку не давало мне покоя. Если бы не было истории с Офелией – я имел бы полное право обидеться. Я как человек чести просто обязан был бы сделать это. Но ведь Офелия была. Да, Алиса ничего не знает об этом (я надеюсь). Но ведь я же знаю. Если я буду вести себя так, будто Офелии не было, я буду врать. Я превращусь в дешевого Альберта. Что несовместимо с любовью.

Как быть?

Ведь если быть честным до конца, то именно я и никто иной загнал ее в ситуацию выбора, когда и выбирать-то нечего. Сам факт паузы (сложный, якобы, выбор) – это ее способ сохранить лицо, обрести и закрепить чувство собственного достоинства.

С другой стороны, факт паузы – это еще и способ поставить меня на одну доску с каким-нибудь Альбертино. Я, увы, это заслужил, а она, увы, это почувствовала.

Формально прав был я, а по сути нравственно сильнее была ее позиция. Потому что она не врала, а я врал. Она своими фибрами ощутила, что в моем поведении что-то не так.

Мне пока никак не удавалось не врать, не лукавить. Я чувствовал, что настоящая сила приходит тогда, когда ты не врешь. Это очень сложно – не врать в конечном счете . Дело ведь было не в том, что я был с Офелией; дело было в том, что я тем самым перечеркивал тот вариант жизни, который в глубине души считал единственно правильным для себя. Я предавал не Алису; я предавал себя.

Но понял это только пройдя через предательство, раньше понять почему-то не получалось. Вроде бы, и претензий больших к себе не предъявишь (не сознательно ведь врал!); но правда была в том, что я не столько объяснял, сколько оправдывался, уши у меня при этом были опущены, а рыльце, измаранное пушком, приходилось часто облизывать. Жабры ходили ходуном. Физиологические симптомы нравственной нечистоты были налицо.

Алиса же не врала – и я любовался ее поведением. Даже если я выдумал ее, даже если такой Алисы не существовало, мне нужна была именно моя мечта.

Я понял, чего хочу, врать больше не имело смысла, и во мне проснулась жажда действий.

Добиться Алисы – вот что стало моей целью.

Вариантов действий были тысячи. Я мог позвонить, а мог и не звонить. Не звонить, опять же, можно было по-разному: не звонить час, два, пять, двадцать четыре. Позвонить сию минуту – но что при этом сказать? Можно поинтересоваться погодой, можно доложить о погоде, можно спросить о книге, можно сказать, что люблю…

Тысячи вариантов.

Можно послать SMS – и опять же куча нюансов. Я настолько увяз в соображениях тактических (благо со стратегией все было ясно), что мне стало казаться, будто все будет зависеть от того, как я поступлю и что скажу.

Потом я понял: если мне судьба зависеть от таких мелочей, значит, «не судьба» и есть моя судьба. А если нам судьба быть вместе, что бы я ни сказал, судьбу не изменишь. Придумал я Алису или не придумал: вот в чем вопрос.

И все же судьбе надо помогать (так, вместе с крепнущей мыслью во мне просыпался мужчина). Надо было что-то сделать, и сделать правильно.

И я решил отправить SMS. «Можешь уйти от меня – уходи без предлога. Не можешь – не ищи предлог, чтобы остаться. Просто скажи «да». И пригласи меня на чай с сыромаком. Иногда надо помогать судьбе».