Девять дней до конца света (СИ)

- Господи, - прошептал я, подняв глаза к потолку подъезда, и прижав окровавленные ладони к груди, - не дай ему умереть, очень тебя прошу!

Взглянув на Виктора, на его запрокинутую назад голову, я подумал, что ему надо бы что-нибудь под нее подложить. Я посмотрел вокруг и увидел пластиковый пакет с водкой, который Витек нес из магазина, и который он все еще держал в руке. Я с трудом разжал его пальцы, и хотел подложить пакет ему под голову, но потом передумал, и решил сходить домой за подушкой. Я пошел в свою квартиру, машинально прихватив с собой Витюшкин пакет. Зайдя в квартиру, я положил пакет на тумбочку в прихожей и прошел в комнату, чтобы взять подушку. Взяв с дивана подушку, я вышел из квартиры и, опустившись на колени рядом с Виктором, подложил ее ему под голову. В это время открылась дверь лифта и на площадку вышла женщина средних лет в синей куртке с надписью "Скорая помощь" поверх белого халата, с оранжевым боксом в руках. Она молча подошла к нам и, поставив на пол свой бокс, наклонилась к Витюшке. Одной рукой врачиха приподняла ему веко, а вторую приложила к шее, и на меня пахнуло слабым запахом лекарств. Пока она пыталась нащупать пульс, я поднялся на ноги и отошел к окну подъезда, чтобы ей не мешать. Но не прошло и минуты, как женщина выпрямилась и, стягивая с ладоней резиновые перчатки, взглянула на меня.

- Это ваш родственник? - тихо спросила она.

Я, немного помедлив, кивнул ей в ответ.

- Мне очень жаль, - так же тихо и как мне показалось, искренне, сказала женщина.

Не зная, что здесь нужно было ответить, я промолчал. В это время открылись двери лифта и на площадку вышли двое мужчин. Один был в полицейской форме с погонами лейтенанта, а второй был в гражданской одежде и постоянно зевал. Первый подошедший к нам гражданин в форме был мне незнаком, а вот второй мне был хорошо известен, поскольку мне с ним раньше довольно часто сталкиваться. Это был наш участковый уполномоченный, товарищ, а теперь уже и не товарищ, а господин, Андрей Григорьевич Пересядько. Подойдя к нам, эти двое поздоровались с врачом и, проигнорировав меня, уставились на тело неподвижно лежащего Витюшки. Медичка подошла поближе к этой парочке и стала что-то вполголоса им говорить, качая головой и разводя руками. Я хоть и не слышал, что она им объясняла, но общий смысл ее монолога был мне понятен. Лейтенант ей что-то коротко ответил и врачиха, попрощавшись с ними, взяла свой бокс и пошла к дверям лифта. Затем лейтенант посмотрел на меня и что-то спросил Пересядько. Участковый, искоса, мазнул по мне взглядом и, зевнув, что-то ответил лейтенанту. Затем лейтенант жестом показал, чтобы я к ним подошел. Я, нехотя, подчинился и, медленно подойдя к этим официальным лицам, не вынимая рук из карманов штанов, стал разглядывать лейтенанта. Тот нахмурился, видно ему не очень понравилось мое поведение.

- А я что тебе говорил, - чему-то улыбаясь, сказал ему участковый.

Лейтенант, вздохнув, ему кивнул и сказал:

- Да, я вижу.

И уже посмотрев на меня, на мои окровавленные до локтей руки, на пятна крови на моей рубашке, и показав рукой на неподвижно лежащего Витюшку, спросил невыразительным, безразличным тоном:

- Это ты его замочил?

- Нет, - в тон ему, так же безразлично, ответил я, не вынимая рук из карманов.

- А кто? - зевнув, задал лейтенант очередной дежурный вопрос.

- Не знаю, - процедил я, бесцеремонно, в упор, разглядывая лейтенанта.

- Понятно, - сказал лейтенант, и повернулся к Пересядько, - я думаю, нет смысла с ним сейчас говорить. Завтра обеспечишь его явку в отдел, а пока по-быстрому осмотрим место проишествия, обойдем квартиры в подъезде и опросим жильцов.

- Да поздно уже, - засомневался участковый, - лучше завтра с утра...

- Завтра тем более будет поздно, - сказал лейтенант, - и свидетелей, если и были, не найдешь.

- Да я не про свидетелей, а про время, - поморщился Пересядько, - сейчас же все образованные стали и права свои знают. Жалобы будут.

- Ничего, переживем, - отмахнулся лейтенант. И тут он посмотрел на меня.

- А ты чего здесь стоишь? Иди домой, завтра придешь в отделение для дачи показаний.

- Приду, если будет повестка, - ответил я, закуривая.

Лейтенант недовольно передернул плечами и, смерив меня взглядом, сказал участковому:

- Пересядько, не дай Бог, он завтра не явится. Я тебя предупредил.

- Пусть только попробует не явиться, - прожигая меня своим взглядом, сказал участковый тоном, не предвещающим ничего хорошего.

- А может его оформить, на двое суток, до выяснения? - как бы размышляя, спросил лейтенант участкового, косясь на меня.

- Не нужно, - поморщился Пересядько, которого, видно не сильно прельщала перспектива возиться ночью с моим оформлением, - никуда он не денется.

- Как скажешь, - пожал плечами лейтенант, - значит я вверх, а ты вниз.

Он уже хотел, было идти, как снова увидел меня.

- Ты еще здесь? - удивленно спросил он, - ты что, по-русски не понимаешь?

Я шагнул, было, к своей двери, но остановился и повернулся к лейтенанту:

- А как же он? - спросил я, кивнув на лежащего неподвижно Витюшку.