Девять дней до конца света (СИ)

- Все, свободен, - сказал Пересядько и я, поднявшись, с облегчением пошел на выход. Выйдя из полиции, я в задумчивости присел на лавочке в сквере и, достав из кармана "мобильник", стал искать в нем номер приемного отделения поликлиники. Набрав номер, я стал ждать ответа. Ждать пришлось долго, и когда я уже хотел отключиться, мне ответил недовольный женский голос:

- Поликлиника.

- Здравствуйте, - сказал я, как можно приветливее, - запишите, пожалуйста, на прием к доктору Бурдейному, на сегодня.

- Доктор Бурдейный сегодня не принимает, - сказала женщина.

- Почему? - спросил я.

- Потому что сегодня воскресенье, - невозмутимо ответила женщина.

- Извините, - сказал я и отключился.

Сегодня воскресенье, я совсем забыл. Но я совсем не расстроился, скорее наоборот, я с облегчением вздохнул от мысли, что мне не нужно сегодня будет изливать свою душу доброму доктору. В это время зазвонил телефон, который я все еще держал в руке.

- Да, - ответил я.

- Олег, а ты почему на работу не выходишь? - раздался в трубке голос нашего диспетчера такси, Ани.

- "Ёлки-палки! - подумал я, - мне же на смену сегодня нужно выходить! Интересно, а сколько сейчас времени?".

Я посмотрел на экран телефона. Одиннадцатый час!

- Привет, Анюта! - сказал я, - слушай, я заболел, температура высокая, я сегодня не выйду на смену.

- Ну, ты молодец, - возмущенно затараторила Аня, - а раньше, почему не позвонил? Где я сейчас тебе замену найду? Машин и так не хватает и ты еще не вышел!

- Ань, извини, моя очередь к врачу подошла. Пока!

Я отключил телефон и задумался. В отделении полиции я сегодня уже был, на прием к врачу, похоже, уже не попаду, от работы, вроде как, откосил. Можно, пожалуй, и домой. Я уже было, поднялся со скамьи, как мне в голову пришла мысль позвонить друзьям и сообщить им о смерти Витюшки. Достав из кармана мобильник, я набрал телефон Дмитрия:

- Алло! - сказал Дима, - привет Олег. Как дела?

Я невольно вздохнул, не зная с чего начать разговор.

- Привет, Димон, - ответил я и замялся, подбирая слова.

- Олег, что-то случилось? - насторожился Дима.

- Да, Дим, случилось, - ответил я, и решив, что не стОит дальше "тянуть резину", сказал, - Виктор умер.

- Как умер? - опешил Дима, - Когда?

- Сегодня ночью, - сказал я и, опуская подробности, рассказал Диме о событиях сегодняшней ночи. Пока я говорил, Дима меня не перебивал, и лишь когда я закончил свой рассказ, растеряно выдохнул:

- Вот блин, дела... Как же так? - и надолго замолчал.

Я тоже немного помолчал и спросил:

- Ты дома? Я сейчас подъеду.

- Нет, Олег, я в командировке. В Питере, - ответил Дима.

- А когда приедешь? - спросил я.

- Наверное, завтра...

- Понятно, - я замолчал, почувствовав безмерную усталость. А нужно было еще позвонить Сергею и Валере и другим знакомым. А у меня уже не было на это сил.

- Слушай, Дим, - сказал я, вздохнув, - ты сам позвони ребятам и остальным. Ладно?

- Ага. Ладно, - неожиданно легко согласился Дима, - позвоню.

- Ну, пока, - сказал я.

- Пока, - ответил Дима и отключился.

Посидев немного на скамейке, я поднялся и направился домой. Погода была плохая, дул пронизывающих холодный ветер, но я пошел пешком, надеясь, что свежий воздух остудит мою горячую, плохо соображающую голову. Минут через сорок я зашел в квартиру и, пройдя на кухню, включил телевизор и поставил чайник на газовую плиту. Телевизор что-то бубнил, а я сидел и смотрел в окно, понимая, что не могу сейчас быть один, что мне нужно обязательно с кем-то поговорить и может быть тогда мне станет хоть немного легче.

- "Куда же пойти?" - подумал я и вспомнил про Петровича. Петрович был бывшим учителем истории на пенсии, и жил в "однушке" на этаж выше меня. К нему можно было прийти в любое время дня и ночи и он никогда не будет задавать лишних вопросов, накормит и напоит чаем. Вот только с пустыми руками идти к Петровичу было неудобно, поэтому я выключил газ, взял из холодильника колбасу и бутылку водки, купленные покойным Витюшкой и, закрыв квартиру, отправился в гости. Только я нажал на кнопку звонка, как дверь открылась, и передо мной предстал Петрович. Пару слов, я думаю можно уделить его внешности. Высокий, худой очкарик, лет шестидесяти, в тренировочных штанах и клетчатой, байковой рубашке.

- Привет, Петрович! - поздоровался я.

- Здравствуй, Олег! - ответил Петрович и, увидев в моих руках колбасу и водку, сказал, - проходи.

Он посторонился, и я зашел в квартиру. Петрович запер дверь и, указав рукой на кухню, еще раз сказал:

- Проходи, Олег.

Я прошел на кухню и сел за стол, поставив на него бутылку и положив пакет с колбасой. Петрович молча поставил на стол две стопки и полез в холодильник.

- Петрович, не готовь ничего, - попросил я, сворачивая крышку с бутылки, - колбасу порежь и хлеб, если есть.

Петрович, все также молча нарезал колбасу с хлебом и поставил тарелки на стол. Я разлил водку по стопкам и, взяв в руку свою, спросил:

- Слышал, наверное, что ночью случилось?

- Да, слышал, - тихо ответил Петрович, - ночью участковый заходил, расспрашивал, не слышал ли чего...

- Ну, тогда не чокаясь, - сказал я и мы выпили.