Девять дней до весны

— Это значит, что баланс обнулен, а денег не было. А я при сдаче дел налетаю на деньги. Для Папы, который миллионами ворочает, мелочь, конечно, но сам факт! Я свои концы всегда тщательно прячу. Но если потянут за ниточку и будут докапываться… Тем более обидно, что денег я не брал.

— И кто их взял? Менеджер, который ведет эту фирму?

— Допрашивал с пристрастием. Парень сам не понимает, что произошло. Откуда взялся нулевой баланс и как списались долги, совершенно непонятно. И потом: бьют всегда крайнего. А крайний сегодня я.

— Ну а я при чем?

— Ты ничего не слышала о хакерах?

— Вообще-то мой родной брат специалист в компьютерах. Ходит в это дурацкое кафе, «Нирвану» кажется, где такие же придурки, как он, часами сидят в Интернете и пьют пиво. Очуметь можно! Но для Олега это смысл жизни. Говорит, что один мужик на спор за полчаса взломал компьютерную сеть какой-то фирмы и внес изменения в документы.

Борис позеленел:

— Да ты что?!

— Да он потом все исправил. Вообще-то это был мой брат, ты не переживай, — усмехнулась Яна. — У этих хакеров есть определенные понятия об этике. Главное — решить логическую задачу. Доказать, что можешь. Понимаешь?

— Надо было мне, дураку, давно сервера разделить! А у меня на фирме только один. И думаю, что в него кто-то влез. Хочешь заработать денег?

— Сколько? — опять зевнула Яна.

— Ну, пару сотен.

— Мало. Ты знаешь, сколько мне нужно.

— За такую работу больше не получишь. Я прошу только, чтобы ты узнала у своего умного братца подробности, кто и как мог это сделать. И есть ли у нас специалисты, которые могут это сделать. Этика этикой, а паршивая овца в любом стаде есть. Поняла?

— Борис, меня не устраивают две сотни.

— А я в придачу?

— Тоже мне, ценность! — фыркнула Яна. — И даром не нужен!

— Зачем ты сюда тогда приходишь? — развел он руками.

— Не ради тебя. Мне просто некому пожаловаться на жизнь.

— А я тут сижу, питаю надежды. Впрочем, мне тоже некому пожаловаться. Поэтому тебя сюда еще пускают. Хотя последнее время ты превратилась в истеричку. И все из-за этого пижона. Неужели все дело в его смазливой физиономии?

— Дело не в его внешности, а в его порядочности.

— Что?! Да как он с тобой поступил?!

— Ты поступил со мной хуже.

— А… Так ты из-за этого… Ну, извини. Не удержался.

Яна разозлилась. Каким тоном он это сказал! «Ну, извини»… Словно не прощение попросил, а ей же поставил в вину. Мол, надо было держать себя в руках, подруга. Но ссориться с Борисом нельзя. Запах денег Яна чувствовала, словно хорошо натасканная собака. Сейчас запахло большими деньгами. Она кивнула:

— Хорошо. Я проконсультируюсь с братом. За результат не отвечаю. Подвезешь? — спросила она, следуя их обычному ритуалу. Сейчас Борис ответит: «до ближайшего метро», она «спасибо, не надо», и «до новых встреч, дорогие телезрители».

— Да, конечно.

Он выключил компьютер и стал наводить порядок на столе. Яна оторопела. Неужели ему так нужна помощь, что готов изменить своим привычкам? Сделать приятное чужойженщине. Этот законченный эгоист! Лучше бы денег дал взаймы!

«А почему я не хочу понять, что у него их просто нет? Были бы, непременно дал взаймы». Она сделала вид, что ничего особенного не происходит, подождала, пока Борис закончит свои дела и подаст ей шубку. Из «Оргфеи» они вышли вместе.

Борис подвез ее к самому дому, поинтересовался, нельзя ли зайти на чашечку кофе, без особого огорчения принял отказ, сказал «пока, подруга» и уехал. «Что бы это могло быть?» — подумала Яна, открывая дверь своей квартиры. Но проблема денег занимала ее настолько, что через мгновение она опять переключилась на нее…

…С братом Яна поговорила. Хотя последнее время ей неприятно было бывать у родителей. Мать по-прежнему чувствовала себя плохо, и в доме постоянно говорили о болезнях, лекарствах, новейших методах лечения. Отец приводил для консультации своих коллег, и Яна до смерти боялась столкнуться с кем-нибудь из них в родительской квартире. Она с детства не выносила разговоров о болезнях. Сам вид болезни был ей неприятен.

Конечно, она жалела мать. Сочувствовала отцу, который разрывался между больной женой и работой. Но и жалость эта, и сочувствие были по обязанности. Она обязана была это делать. Но как же хотелось поскорее покончить с этим и уехать к себе!

Сочувствовала она и брату, живущему с родителями. Но в то же время радовалась, что это происходит с ним, а не с ней. Брат по-прежнему был погружен в виртуальный мир. Реальность интересовала его с каждым днем все меньше и меньше. Оторвать его от монитора Яне удалось с огромным трудом.

— Олег!

— Ну…

— Олег!

— Да. Сейчас.

— Ну, Олег же!