Девять дней, которые потрясли мир

В общем, мне очень и очень тяжело. Нам ужасно повезло идет «Золотая симфония». Быстро перетащили вещи в гостиницу и пошли в клуб. Хотя было и нерезкое изображение, но это нисколько нас не омрачало. Сидящий рядом Юрка Криво все стонал и причмокивал губами от восторга.

кадр из фильма «Золотая симфония» [11]

Вот это маленькое счастье, которое так трудно выразить словами. Все-таки какая изумительная музыка! Настроение после картины стало значительно лучше. Игорь Дятлов стал просто неузнаваем. Пытался танцевать, припевая: «О Джеки, Джом» [12].

С Юркой сегодня дежурные. Решили варить на плите лапшу. Но очень трудно было натопить печку такими сырыми дровами, поэтому ушла на это масса времени. Наконец-то стали есть. Во время еды опять возникла дискуссия о правах мальчишек и девчонок,(«об» — зачеркнуто) свободе и т. д. По моему, такие дискуссии ни к чему не приводят. Так просто, для отвода души. Легли поздно. Все расположились на кроватях по двое, только Юрка Криво и Сашка легли между кроватями.

Вы тоже заметили, что Золотарев вообще исчез из нашего поля зрения? Так будет и дальше, что довольно удивительно, потому что на фото ребят видно, как они вместе дурачатся, как Золотарев не прочь пообниматься с девушками, как он постоянно находится в центре событий. Но это все будет потом, на лыжне. Пока же его как бы нет? Почему? Еще одна загадка. Ведь новый человек, интересный, много песен знает, фронтовик, в походы ходил больше их всех вместе взятых — неужели не было общих тем для разговоров? А бесконечные дискуссии о свободе и «правах мальчишек и девчонок»? Он в них не участвует? Похоже, что нет. Иначе бы кто-то из участников непременно отразил бы в дневнике веское слово взрослого человека. Но нет ничего, как нет и его реакции на «Золотую симфонию», любимый фильм дятловцев. Ничего о том, как он вел себя в набитом до отказа автобусе. Хотя в кадре он присутствует с тем самым ледорубом в руках, которым позже поисковики Шаравин и Слобцов раскроят палатку. Был ли Золотарев среди беспечной четверки, отправившейся зачем-то на станцию, и если нет, то почему не остановил водителя, пренебрегающего пассажирами? Странно, все это очень странно. Ладно — девушки, может они в спорах о любви стесняются взрослого и серьезного (серьезного?) мужчину. А лихой Криво? А весельчак и музыкант Слободин? Ни разу не спровоцировали дядю? А строгий Юра Юдин? Неужели никому из них не было интересно мнение Золотарева? Про собаку Блинова Ольву больше написано, чем про него.

Вообще, туристы — народ крайне любознательный, иногда в ущерб основной цели своего путешествия. То Юдин сетует, что не удалось осмотреть «мет. завод» (что он там не видел?), то прутся на какую-то станцию, рискуя пропустить автобус (и пропускают), то в дальнейшем тот же Юдин зачем-то отправится в кернохранилище… Любознательность — отличное качество. Если оно не вредит группе и ее цели.

Забавно, что Дубинина, оказавшаяся в любознательной четверке, ничего не пишет об инциденте с проехавшим мимо автобусом. Подурачились, повалялись в снегу (немного зловеще звучит, учитывая дальнейшее развитие событий), а потом пришел автобус и в него «взгромоздились».

Гораздо больше увлекают ребят бесконечные дискуссии о любви и дружбе. И здесь тоже ярко проявляются характеры, особенно характеры девушек. Колеватов вообще эти разговоры не отражает, ему они не кажутся столь важными, чтобы заносить их в дневник похода. А вот девушки… Мы впервые видим нервную реакцию обычно спокойной и доброжелательной Зины, которая говорит несвойственные ей вещи и иногда срывается на искренность, о чем, похоже, жалеет. Учитывая сложную ситуацию, в которой она оказалась в походе — неудивительно. Кто такой Вольт, которого вспоминает Колмогорова, и что он сказал — установить не удалось, мнения исследователей по этому поводу разделились, так что сложно понять. Возможно, что тут вкралась ошибка при перепечатке дневника.