Девять дней в июле

В тот вечер Назирка вернулась к Пате от какой-то дальней родственницы очень не вовремя. По Патиной кухне плыл некий странный запах. Назирка заглянула в духовку – там, прижатые друг к дружке плотно-плотно, лежали дождевые червяки.

Ksana

Неееет!!

Ze

Вот и Назирка заорала приблизительно так же громко, как и ты.

– Патя! Что это? – закричала глупая Назирка.

И получила ответ:

– Это такое лекарство. Для глаз.

Назирка, которая, к несчастью, была офтальмологом, стала цвета вареной свеклы и зловеще переспросила: «Для чего???» Для глаз, подтвердила невозмутимая родственница. Их надо собрать поутру, вымыть в марганцовке, поджарить в духовке, а потом ВЫДАВИТЬ ИЗ НИХ ВСЕ ПОЛЕЗНОЕ!

Ksana

А в червяках полезно все!!

Ze

Вот Патя в этом не сомневалась – и потому спокойно протянула злосчастной племяннице обведенную синим статью в ЗОЖ.

Что было дальше – все видели и слышали.

А Патя еще долго сокрушалась, что Назирка оказалась такой дурой – отказалась от жениха и панталончиков.

И такую полезную газету не любит!

Все!

Лакская сказка про Патю и ответный удар

Ze

Быстро давай расскажу тебе про Патю и Соню, а то все время забываю!

Ksana

Боюсь, мне нужно будет бежать! Сижу, жду звонка, успеем?

Ze

Смотря куда ты хочешь бежать! Если замуж – то нет!

Ksana

Замуж я обычно бегу медленно! Так что – давай! Вот пододеяльник готов уже!

Ze

В прошлый раз ты там дырочку прожгла от волнения, я помню! Надеюсь – она заштопана? А то я не могу про Патю, если весч дырявая!

Ksana

Наоборот! Я прожгла еще новые дырочки, я курю в постели! Прости-прости! Но дырочки – красивые!

Ze

Тогда ладно.

Когда лакские девочки растут, их сильно не хвалят – а то мало ли что может случиться? Начнет нос задирать – кто ее замуж возьмет? И так у лачек репутация «сильно хитрых». И в профилактических целях их угнетают все кому не лень. А не лень – всем. Поэтому Патя «урбеч варила вязкий» (Патина мама), тесто делает твердое (сестра Сафинат), рубашки гладит плохо (брат Магомед) – весь список оглашать не будем, потому что у Пати родня обильная.

А еще есть такой хитрый лакский прием: найти родственницу такого же возраста и всячески подчеркивать красоту, ум и хозяйственность оной по методу «сравнительный анализ».

Ksana

Но это не только лакский хитрый прием!

Ze

Ты умаляешь сермяжный ум народа моего?

Ksana

Что ты, что ты! Не рискнула бы, как можно?

Ze

Смотри мне! В общем – такой демон был и у Пати. Звали его Соня. И была она троюродная Патина сестра. При рождении ее нарекли Султанат, но она была такой ангел, никогда не кричала в люльке, всем улыбалась и много спала, не мешая маме заниматься сельскохозяйственными работами. Поэтому она была Соня. И родилась она в один год с Патей.

Патя ее ненавидела просто. Этой Соне все давалось так. Даром. За голубые глаза и светлые кудряшки. И кукол у нее был полон дом, и, когда ей было 4 года, ее семья переехала из Партувалю в Махачкалу, так что Соня стала совсем городская. И ее отдали в музыкальную школу и позвали для нее учителя французского, что, впрочем, было глупой тратой денег.

Ksana

Отчего? Соня была туповата?

Ze

Видимо, раз так ничему и не выучилась – ни играть, ни прононсу.

Ksana

Это неважно! Не для того детям рояли и учителя, чтоб выучились! А для того, чтоб сказки про рояли и учителей родне сказывать – мы, мол, для своего ничего не жалеем!

Это даже не-лачки знают, так что нечего тут козырять!

Ze

Опять умаляешь! Но я не сержуся – женщино ты темное, в истории лакцев не сведущее!

Мы, лакцы, к чужим несовершенствам – великодушные!

Но я про Соню. Когда она приезжала на свадьбы в Партувалю, все дружно восхищались ее красотой и жалели Патю. Замуж она вышла за доцента из университета, у которого была своя квартира и машина «москвич». А в чемодане ей принесли не желтые кружевные панталончики и отрезы, пахнущие нафталином, как всем приличным дагестанским невестам, а югославские сапоги, финское платье и набор польской косметики. И в приданое ей папа-мама дали не голубые штаны с начесом, а сшили по спецзаказу кроличью шубку и подарили гэдээровский сервиз «Мадонна» на 15 персон и стиральную машинку «Сибирь»!

В общем, Соня была баловень судьбы. Но при этом – страшная зануда. Вечно ее все глазили, и от этого она сильно болела. Об историях Сониного сглаживания в Партувалю ходили легенды. Однажды у Сони выскочил на лбу чирей – в этом, конечно, была виновата Сонина незамужняя золовка, которая не хотела, чтобы на свадьбе общей родственницы Соня была красивее! Патина младшая сестра Маржанат, которая тоже Соню не любила (они всю жизнь выдирали друг у дружки звание «Краса Партувалю – 20 век»), – злилась и перебивала Сонин неторопливый рассказ словами: замажь свой прыщ и иди на свадьбу, все равно смотреть не на тебя будут, а на невесту! Соня надувала губы и приходила со свадьбы еще более «сглаженная»: все смотрели на нее, а не на какую-то невесту!

В другой раз бабка на рынке на нее как-то зло посмотрела, и у бедной Сони «сразу все распухло внутри». Снаружи этого не было заметно, но Соня настаивала на своих ощущениях.

Ksana