Девять дней в мае

Ларек с тельняшками, магнитами на холодильник в виде якорей, тарелками с изображением порта и прочей одесской атрибутикой был закрыт. Патрульные милиционеры у железнодорожного вокзала боязливо озирались по сторонам. Исчезли надоедливые раздатчики листовок и говорливые старушки, предлагающие квартиры и комнаты посуточно. Не было даже назойливых продавцов самых дешевых пакетов связи. Привокзальная площадь была неузнаваема.

- Ну что там? – спросила Небеседина в дверях мать.

- Ничего хорошего. Люди в панике, город пуст. К дому профсоюзов несут цветы.

- А милиция как?

- А никак. Стоят как истуканы и не пускают народ внутрь здания.

- По телевизору передают…

- Только не надо опять мне пересказывать всю ту чепуху, что молотят по ящику! – Вениамин перебил мать.

- Ты невоспитанный!

- Так ты меня и не воспитала! – сказал Небеседин и заперся в своей комнате.

   Вениамин принялся срочно писать материал об увиденном возле дома профсоюзов и управился всего за тридцать минут. Слова молниеносно выскакивали на дисплее и складывались в весьма эмоциональный текст. Он отослал статью в «Свободную прессу» и в его комнату постучалась мать:

- Что ты хочешь? – спросил Небеседин.

- Обед готов. Приходи кушать.

- Готов угадать с одной попытки – ты сварила красный борщ! Я прав?

- Да, - ответила мать.

- Мне надоело это свекольно-помидорное варево! Такое ощущение, что больше в мире не существует других первых блюд! Почему ты не приготовишь щи, окрошку или солянку? Борщ это бандеровская похлебка, а мы ведь русские!

- Потому что мы живем на юге! Щи варят на севере, где есть только капуста и не растут помидоры и буряк!

- Ты уже называешь свеклу буряком? Скоро станешь говорить на зонтик «парасолька» и поедешь во Львов маршировать вместе с фашистами из дивизии СС «Галичина»?

- Не утрируй!

- Ладно, съем я твою баланду.

- Баланду в тюрьме будешь хлебать, когда тебя туда хунта посадит за твои статейки, а у меня борщ!

- А ты хоть станешь носить мне еду в тюрягу в случае чего? – поинтересовался Вениамин.

- И не подумаю даже!

- А кого ты тогда будешь травить своими сырниками?! Бабу Лену с первого этажа или соседских котиков, которые порой спят у нас на лестничной клетке?!

- У меня самые вкусные сырники в мире! Не нравится – не ешь! И вообще найди уже себе жену и пусть она тебе готовит!

- Ха, а кто выдержит такую свекровь, которая только и делает, что постоянно компостирует мозги и морочит голову своими проблемами? – с шутливой интонацией спросил Небеседин.

- Я посмотрю сначала какая тебе тёща попадется! Будешь у неё лететь и переворачиваться как миленький!

- Да конечно, ишь чего захотела!

- Трепло бестолковое. Вот я в твоём возрасте…

- Всё, прекрати этот базар. Дай спокойно пожрать без всяких нравоучений. Говорят, что вчера Дарья Донцова выпустила юбилейный десятитысячный роман – пойди в книжный магазин, купи его, прочти немедленно где-нибудь на пляже и будет тебе счастье!

- Дурачина ты редкостная. Ни мозгов, ни совести. Пожалел бы мать…

- Моя мамочка читает газету «Жизнь»! Она сидит и всех палит кто кого отайзеншпицит кто кого отшаповалит, - Вениамин на свой лад принялся напевать песню рэпера Гуфа.

- Достал ты меня! – сказала мать и удалилась на балкон развешивать белье.

     После обеденного борща Небеседин немедленно отправился в центр города. Он не хотел больше слушать причитания матери и стремился поскорее увидеть места, где днем ранее произошли столкновения украинских националистов и антимайдановцев. Никогда доселе он не видел Одессу столь мрачной и безлюдной, несмотря на теплый солнечный день. Он завернул с Пушкинской на Дерибасовскую. Обычно заставленные автомобилями тротуары были свободны. Большинство кафе и ресторанов не открылись. На летних верандах работавших заведений не было посетителей. Всегда улыбчивые официанты бессловно хмурились. Вениамин приблизился к ресторану господина Паста и увидел, как персонал растерянно пытается подсчитать убытки и привести в порядок не сильно пострадавшие столешницы и диваны. Бармен неловко белил столешницу и запачкал черные брюки краской. Администратор старалась с важным видом давать указания как нужно реставрировать сидушки, но было заметно, что она совсем ничего не понимает в восстановлении мягкой мебели. Рестораторы оказались не готовы к столь печальному повороту событий. Разобранную брусчатку никто не спешил возвращать обратно на место. Булыжники валялись повсюду.