Девять драконов

— В сущности, — ответила холодно Викки, — аппаратура показала, что кровоизлияния в мозг не было. Конечно, врачи не очень-то много могут сделать при сотрясении, только ждать. Я могла бы ждать на джонке. Немного головной боли, но много свежего воздуха. Могла бы получить немного уроков судовождения у капитана. Конечно, дома бы все беспокоились, не правда ли?

Вивиан игнорировала сарказм.

— Викки, пожалуйста, у нас есть шанс благодаря собранным вашим отцом доказательствам о коррупции Ту Вэй Вонга изменить власть в Китае.

— Но, похоже, Ма Биньяна никто не контролирует.

— Ма Биньян — храбрый патриот. Виктория, послушайте, мы можем заменить коррумпированных бюрократов нашими старыми друзьями.

— Один набор «старых друзей» на другой? — спросила Викки, но Вивиан была слишком поглощена своей схемой, чтобы почувствовать иронию.

— Они дадут Гонконгу возможность выжить. Они знают, что должны позволить нам существовать… Послушайте, если вы боитесь, дайте мне эти доказательства, и я позабочусь обо всем… В конце концов, если то, что вы подозреваете, соответствует действительности, тогда вы в опасности, держа их у себя.

— Какие доказательства?

— Не играйте со мной в прятки. Он должен был вам сказать.

— Единственная вещь, которую я не могу понять: почему мой отец не сказал вам,где он их спрятал, если они вообще существуют.

Судя по растерянному выражению лица китаянки, Вивиан никогда не знала наверняка, существовали ли вообще доказательства, кроме тех, что затонули вместе с яхтой. Викки снова напрягала свой мозг, но никак не могла прийти к какому-нибудь удовлетворительному выводу, почему ее отец не сказал Вивиан. Он доверял Вивиан во всем, включая свою жизнь, так почему же не в этом? Если только — на что было непохоже — не существовал еще один игрок, о котором Викки не знала. Казалось, она была единственным оставшимся в живых человеком, кто знал, что существуют доказательства и где они находятся.

— Могу я вас спросить кое о чем? — сказала Вивиан.

— О чем?

— О последних словах вашего отца.

— Позаботься о Вивиан.

— Я могу сама позаботиться о себе. Спасибо, Викки.

— Это было предостережение… Что подводит меня к довольно неприятному разговору… Честно говоря, я не вижу для вас будущего у Макфаркаров теперь, когда умер мой отец.

Вивиан казалась удивленной.

— Но вы нуждаетесь во мне больше, чем когда-либо, именно теперь, когда умер ваш отец. Вы не можете сами управиться со всем.

— Черт возьми, отлично могу.

— Но Шанхай. Кто будет представлять вас в Шанхае?

— У меня задействовано достаточно работников на авиалинии «Золотой дракон», я могу выбрать из них.

— Но у меня нет связей, — запротестовала Вивиан.

— Вы что, всерьез говорите, что хотите работать на меня?

— Я хочу работать на Макфаркаров.

— Что ж, боюсь, это невозможно. Как не буду я лгать и говорить, что мне очень жаль. Вы разбили брак моих родителей и…

— Все было не так просто, — уверенно парировала Вивиан. — И простите меня, Виктория, вы сами это знаете — вы выросли в этом доме.

Викки метнула на нее взгляд, в котором были ярость и вражда. Потом опустила голову.

— Хорошо, — сказала она. — Может, вы и не разбивали. Может, вы были просто катализатором того, что случилось.

— Я не былакатализатором. Позвольте мне сказать, пожалуйста, ваш отец был не из тех, кого соблазняют. Такой мужчина, как ваш отец, берет. Не его брали.

— Вы не производите на меня впечатление женщины, которую просто легко «взяли».

— Да. С ним было по-другому.

— Бьюсь об заклад.

Вивиан вспомнила улыбку своей матери и знала, что может говорить весь день и не убедит Викки, что Дункан не был завоеван. Она не охотилась за ним. И не собиралась заводить роман с женатым мужчиной. Она думала, что ее тяга к мужчине, намного старше ее, была вполне естественной привязанностью к ее отцу и наградой за то, что она так радовала своих учителей.

— Мы знали друг друга очень хорошо, — пыталась объяснить Вивиан. — Было уважение и… интерес.

Когда они стали любовниками, она чаще всего вспоминала о своих первых очках — неожиданная, потрясающая чистота зрения. Теперь она была полуслепой — опять.

— И была любовь. Большая любовь. Вы должны это понять.

— Я не хочу понимать эту жизнь отца. Я никогда не видела понимания от него.

— Вы до сих пор ненавидите его! — изумилась Вивиан.

— У меня никогда не было ненависти к нему. Все, что мне было нужно от него — чтобы он показал, что любит меня, и иногда он это делал. Вот почему я не могу забыть — и я никогда не прощу — что ваши схемы в Шанхае привели к его смерти.

— Но это неправда!

— А теперь вы пытаетесь и мне найти место в ваших планах. Послушайте, Вивиан. Я буду поддерживать версию Ма Биньяна, что на нас в тумане наскочило какое-то судно, потому что не знаю, кому могу рассказать правду. И я не хочу участвовать в этом. Но только не говорите мне, что он не был убит. Он был убит за то, что пытался достать Ту Вэй Вонга. Его предали, и он утонул.

— И вы просто так смиритесь с тем, что он умер? Ваш отец? Вы позволите его убийце жить так, будто ничего не случилось?