Девять граммов на удачу

Следопыты вновь перешли на бег. Снизили мы скорость лишь однажды, когда переходили вброд мелкую, но широкую речушку. Ерш остановился посреди переправы, поспешно умылся и даже попил воды. Хорошо ему, мутанту, может пить из любой лужи. Людям так нельзя. Большинство водоемов в АТРИ фонят со страшной силой. Без обеззараживающих таблеток к местной воде лучше не прикасаться.

Выбравшись на берег, снова перешли на бег. Через семь километров балласт взвыл и попросил привал. Заводилой стал все тот же Ерш. Дыхалка у него оказалась никудышная. Массивному Тарану с ПКМ на плече тоже пришлось несладко. Механик, как мне показалось, устал больше за компанию. А вот угрюмому Могильщику было абсолютно все равно — бежать, стоять или сидеть. Этот странный, заросший с ног до головы мехом мутант был полностью погружен в себя и, казалось, не замечал, что происходит вокруг.

Удивил меня рядовой Кочкин — после семи километров бега он даже не запыхался. Хилый на вид парнишка оказался неожиданно вынослив.

— Привал двадцать минут, — объявил Потап.

Уставший балласт повалился на землю. Егеря тоже решили, что в ногах правды нет. Большинство сняло накомарники — основная масса гнуса осталась далеко позади, теперь спасал и репеллент.

Следопыты пошептались между собой, а потом Шебай окликнул Потапа:

— Командир, нужно как можно быстрее нагнать наших подопечных, а то есть риск потерять их след. Пусть Юрун пойдет вперед, а я останусь с группой. Тогда можно будет перейти на шаг и вообще не торопиться. А то не все твои… хм… бойцы выдерживают нужный темп.

— Могу составить компанию следопыту по имени Юрун, — предложил я.

— Идите вдвоем, — разрешил Потап.

— Я с ними. — Механик резво вскочил на ноги.

— Отставить! Пойдут Бедуин и Юрун, — отрезал Потап.

Механик презрительно скривил губы и процедил:

— Ты лучше своими егерями командуй. А я и сам знаю, с кем и куда мне идти!

Мы с Лешей обменялись быстрыми понимающими взглядами. Несмотря на личную просьбу Петровича, бунт следовало подавить в зародыше. Если балласт не признает Потапа командиром и не научится выполнять его приказы беспрекословно, в дальнейшем такая анархия поставит на грань срыва всю операцию.

Я подал знак Потапу: «Механик мой». Леша коротко кивнул и, как бы невзначай, передвинул автомат, направляя ствол в пупок Боре Тарану — на тот случай, если представитель Петровича захочет поддержать напарника.

За изгоев мы не волновались — вряд ли они пожелают встревать в конфликт. Как бы подтверждая это, Могильщик демонстративно закинул руки за голову и уставился в небо, будто на земле для него не осталось ничего интересного. Ерш еще больше выпучил глаза и лупал ими, переводя любопытный взгляд с Потапа на Механика и обратно.

Один только Кочкин, похоже, не понял, что происходит. Парнишка прилег на спину, насколько позволял рюкзак, прикрыл глаза и вроде как задремал.

Зато Таран просек все мгновенно. Еще бы! Я бы тоже просек, если бы на меня с холодной угрозой смотрел автоматный зрачок. Боря торопливо поднял ладони вверх и выразительно поглядел на Потапа: дескать, я на вашей стороне и, в отличие от этого задрота, дисциплину готов блюсти. Вот и молодец. А Механику мы сейчас живо мозги вправим…

Я подошел к строптивому наемнику, «нежно» обнял его за шею. Он попытался вывернуться, но ствол моего автомата уперся ему в одно интересное место. Механик застыл, а я дружелюбно посоветовал:

— Ты бы лучше не нарывался, умник. Знает он, видите ли. Щас тебе зналку-то живо отстрелят, чем тогда детей строгать будешь? Короче, не пыли. Делай, как говорит Потап. Он здесь старший. Понял? Сказано тебе: «отставить», значит, не лезь. Сядь вон на кочку, как все, покури, нервишки успокой.

Механик едва не проткнул меня острым, полным ненависти взглядом и буркнул:

— Не курю.

— Вот и правильно, — одобрил я. — Значит, у нас с тобой есть хоть что-то общее.

— Этого самого общего у нас скоро будет гораздо больше, чем ты думаешь, — вырвалось у Механика, но он тут же спохватился и примирительно сказал: — Ладно, Бедуин, я понял расклад. Приказы Потапа не обсуждаются.

— Вот и молодец. — Я убрал автомат и похлопал наемника по плечу.

— Пойдут Бедуин и Юрун, — подтвердил свое решение Потап. — Радиостанцию с собой возьмите.

Я кивнул. Благодаря перышкам, вес должен прибавиться не слишком ощутимый. А вот с объемом хуже, полевая радиостанция — вещь немаленькая.

Следопыты в наши разборки не влезали. Шебай смотрел с откровенным интересом: дескать, чья возьмет? А реакцию его напарника понять было затруднительно, поскольку лицо второго следопыта по-прежнему укрывал накомарник. И все же мне показалось, что во вздохе Юрун послышалось облегчение, когда окончательно стало ясно, что Механик с нами не пойдет…

Юрун бежала так легко, словно объемный рюкзак за ее плечами не весил и двух килограммов. Впрочем, наверняка женщина положила туда перышко. Она по-прежнему не снимала накомарник, хотя нужда в нем давно отпала. Но, даже не видя лица следопыта, я ничуть не сомневался — передо мной женщина.