Девять граммов на весы Фемиды

Адвокат стал внимательно изучать экспертизы, назначенные по голосу и по отпечаткам пальцев, которые были обнаружены на папке с деньгами. По голосу экспертиза пришла к короткому выводу, что голос может принадлежать Малькову. Слово «может» придало адвокату оптимизма. Ведь это можно истолковать по-разному… Что касается отпечатков пальцев, то они были обнаружены только на папке. А на деньгах отпечатков пальцев Малькова не было. Можно будет легко доказать, что папку сотрудники ФСБ просто вложили Малькову в руку.

Адвокат поинтересовался:

– А что у нас с видеозаписью?

– С видеозаписью? – повторил следователь, словно раздумывая. – С видеозаписью следующая картина. Запись задержания подозреваемого у нас сохранилась, вы ее можете посмотреть. А вот что касается его переговоров с банкиром Серебряковым в ресторане «Кабулети» – мы решили, что не будем использовать ее в качестве вещественного доказательства.

Адвокат понял, что хоть скрытое наблюдение в момент встречи Малькова с банкиром и велось, но, вероятнее всего, записи не получилось. Конечно, он знал, что существует секретная радиоаппаратура, разработанная ФСБ и спецслужбами милиции, когда в галстук или значок монтируется видеокамера и с ее помощью ведется наблюдение и запись. Но аудиозапись должна быть только на магнитном носителе, ни в коем случае не на цифровом, так как цифровые носители в качестве доказательств в суде не принимаются. Для него было очень важным узнать, что запись разговора Малькова с Серебряковым не получилась. Это хорошее известие!

Вскоре дверь отворилась, конвоир ввел Малькова. Рубоповец был осунувшийся, усталый, пиджак пообтрепался, рубашка несвежая. Конечно, тут прачечной нет, все приходится делать в камере. Но адвокат был удивлен: почему ни жена, ни друзья не передали Малькову спортивный костюм, почему он все время ходит в пиджаке, в котором он был на работе и в котором его задержали.

– Ну что, Мальков, как настроение? – спросил следователь.

– Настроение нормальное, – сухо ответил Мальков.

– Я слышал, что у вас конфликт был в камере? Не хотите нам рассказать?

Мальков молчал.

– Не хотите – не надо. У нас уже есть докладная по этому поводу. – Следователь раскрыл папку. – Дежурный по корпусу докладывает, что в камере 38 произошла драка между заключенным Мальковым и заключенным Бурмистровым на предмет личных неприязненных отношений. Можете что-нибудь сказать? Что вы там с Бурмистровым не поделили? Мне просто любопытно, не для протокола, – Барсуков демонстративно захлопнул папку.

Мальков продолжал молчать.

– Может быть, все же расскажете? – настаивал следователь.

– Это к делу не относится, – процедил сквозь зубы Мальков.

Адвокат почувствовал, что следователь знает, что произошло в камере. Неужели это какая-то провокация?

– Не хотите говорить – мы сами скажем, – еще раз подчеркнул свою осведомленность следователь.

– И что же произошло? – поинтересовался адвокат. – Вы всех заинтриговали.

– Да ничего особенного. Они поменялись ролями.

– В каком смысле?

– Дело в том, что Мальков, будучи оперативником РУБОПа, задерживал этого заключенного. Тот работал гаишником. Вот он и узнал своего обидчика.

– И что из того, что задерживал?

– Ну, наверное, задержание было в жесткой форме. Рубоповцы же это любят… Вот они и обменялись любезностями.

– Да, – проговорил Мальков, – видимо, вы много информации собрали обо мне! До нас тоже информация дошла, – неожиданно добавил он, – что у вас в Москве есть частная бензоколонка.

Адвокат знал, что эту информацию передали ему его коллеги, которые собрали компромат на следователя.

– Во-первых, она не у меня, а у моего тестя, – ответил следователь после паузы – он не ожидал такой осведомленности. – Какое это отношение имеет ко мне?

– В общем-то, никакого, кроме факта, что эта бензоколонка раньше принадлежала одному из фигурантов уголовного дела, которое, кстати, вели вы… – добавил Мальков.

Следователь побледнел.

– У вас неточная информация, – быстро проговорил он. – Это еще нужно доказать! А то, что ваши оперативники из вашей гнилой организации нарыли какой-то компромат, еще ничего не значит, потому что это ко мне не относится! Да, действительно, бензоколонку приобрел мой тесть, на свои деньги, и я к этому никакого отношения не имею.

Тут адвокат вспомнил эпизод, который произошел около месяца назад. Однажды он зашел в Генеральную прокуратуру для ознакомления с протоколом допроса одного из свидетелей. И тогда, ожидая в приемной, когда за ним спустится следователь, сидел рядом с одним из пареньков, который очень нервничал.

Сначала адвоката это не удивило – мало ли, это вполне естественное состояние человека, который пришел в Генеральную прокуратуру. Но адвокат чувствовал, что парень, судя по выражению его лица, теряется в догадках, почему его сюда вызвали. Наконец вниз спустился помощник следователя и назвал две фамилии – адвоката и, как потом оказалось, этого парня, попросил их войти в лифт. Вместе они поднялись на седьмой этаж и прошли к кабинету.

Увидев их двоих, следователь первым обратился к парню.

– Ваша фамилия Сидоров?