Девять из Девяти Миров

Я придумала план. Сейчас я по гибким стеблям подберусь к великану, подцеплю арфу на другой стебель и улечу с ней. Моя туманная лошадка мне бы пригодилась, но ничего, я и сама смогу утащить арфу, если буду двигаться короткими перелетами. Арфа начинает играть – то есть я на это надеюсь, – великан просыпается и пускается за ней в погоню – ну, наверное, пускается, – я кидаю арфу куда попало, а сама стрелой мчусь сюда, фоткаю яйцо и быстренько сматываюсь в Асгард.

Как ни удивительно, все шло идеально – до того самого момента, когда что-то пошло не так. В чем проблема? А в том, что, как выяснилось, золотая арфа очень тяжелая штука. Прямо-таки неподъемная. И когда я потянула за стебель-веревку, арфа даже не шелохнулась. Хорошо хоть не заиграла, а только сонно погудела. Это добрый знак, решила я. Пусть пока спит. Если я ее брошу, она запоет во весь голос и разбудит великана. В смысле, не «если», а «когда».

Я вернулась в Висельный лес, чтобы поразмыслить.

Вы небось тоже зевали в школе на всякой физике с математикой и думали, что эта тягомотина вам в жизни никогда не пригодится. А вот и зря. Я не знаю, что бы сейчас делала, если бы не уроки физики. Потому что на физике меня научили: если привязать один конец веревки к грузу, другой – к устойчивому неподвижному предмету и потянуть за середину веревки, то можно сдвинуть с места самую тяжелую махину.

Один конец моего стебля-веревки уже обвился петлей вокруг арфы. Другой я обвязала вокруг крепкого дерева у подножия холма. Стащив хиджаб, я соорудила из него у себя на поясе что-то вроде упряжи, привязала себя к середине веревки и начала пятиться. Веревка натянулась, образовав туго натянутую букву «V». Если верить урокам физики, арфе полагалось сдвинуться с места.

Только она не сдвинулась.

– И чего стоим? – пробормотала я.

Я развернулась внутри буквы «V» так, чтобы мне было видно и арфу, и великана, и навалилась на веревку всем весом, словно замыкающий в команде по перетягиванию каната. Ногами я изо всех сил уперлась в землю; мышцы зазвенели от напряжения.

Арфа чуточку пошаталась, испустила зловещее бренчание – и замерла.

«Давай, аль Аббас, – мысленно приказала я себе. – Ты сделаешь это! Ты сможешь…»

И тут я потеряла дар речи. То есть дар мысли. Потому что по склону холма бегом поднимался кто-то большой, волосатый и очень быстрый. Затянутый в супероблегающие кожаные шорты. И он бежал прямо на меня.

– Тор! – дико заорала я. – Назад! Или в сторону!

Но он меня не услышал. Я отчаянно принялась распутывать узел на хиджабе. Он развязался как раз в тот миг, когда Тор возник рядом. Я успела набросить хиджаб на голову и шарахнуться прочь. А Тор споткнулся о веревку, так и не сбавив скорости.

Хрясь!

Веревка натянулась – и вырвала дерево из земли точно пробку из бутылки. В то же мгновение арфа вылетела из гнезда.

– Ну что, сработало, – заметила я.

Как я и рассчитывала, струны арфы зашлись в неистовой тревожной мелодии. Колотясь о землю за спиной Тора, арфа голосила все громче и громче. И все дальше и дальше уносилась от спящего великана. Наконец яичный скальд пробудился.

Я взлетела – надо же было удостовериться, что великан всерьез отвлекся на громового бога и ему не до меня. Сверху моим глазам предстало и впрямь сногсшибательное зрелище: Тор бежал себе дальше, за ним подскакивали на веревке вырванное дерево и арфа, а следом, грозя и ругаясь на чем свет стоит, мчался яичный скальд и пытался ухватить арфу на лету. Кстати, если интересно, можете сами посмотреть на «Валькир-ТВ». Я это все сняла на камеру. Ну, как бы нечаянно.

Скальд убрался восвояси, и путь к гнезду был свободен. Я внимательно изучила яйцо. На ярко-красной скорлупе не оказалось ни единой трещинки. Я не такой уж специалист по птицам – но, по-моему, ясно, что Фьялар в ближайшее время вылупляться не собирается. Я даже подумала: а не захватить ли яйцо с собой в Асгард? Тогда роковой петух вылупился бы у нас на виду.

Но на самом деле это ничего не изменит. Фьялар вылупится в Йотунхейме, как было предсказано, однажды он пропоет, и начнется Рагнарок.

Поэтому я просто выполнила то, зачем меня послали:

– Улыбочку! Снимаю!

Хельхейм, мир бесславно умерших

Годный песик Рассказ Томаса Джефферсона-мл

– Я уже говорил и повторю снова… – Я откинулся на спинку дивана в гостиной девятнадцатого этажа и похлопал себя по животу. – Пицца из «Сантарпио пиццы» стоит того, чтобы тайком за ней мотаться. – Я потянулся за новым куском.

– Угу. Тебе уже хватит. – Мэллори закрыла коробку с остатками пиццы. – Отнесу это Хафборну. Он весь день безвылазно сидит у себя в номере, Хель знает чем занимается. Наверняка забыл пожрать, тупица накачанный. Еще увидимся.

Я вяло помахал ей и растянулся на диване, абсолютно довольный жизнью. Моя верная винтовка и штык из костяной стали лежали под рукой. Тепло от огня, танцующего в камине, обволакивало меня словно пуховое одеяло. Веки налились тяжестью. Я задремал и, как говаривала моя матушка, погрузился в мир грез.