Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2

Он приоткрыл глаза на мгновение. Ху Сюань невольно отшатнулась, увидев, что у Ху Фэйциня совершенно чёрные глаза, только двумя белыми точками блестят зрачки.

– А-Фэй… – прошептала она, накрывая рот пальцами.

– Вероятно, – кивнул Ху Фэйцинь.

Ху Сюань взяла себя в руки и сделала приглашающий жест:

– Идём. В поместье есть одно уединённое место, лисам запрещено туда входить без моего позволения.

Ху Сюань отвела его в южный флигель, где жила сама. Большую часть помещения занимала библиотека, и Ху Фэйцинь, в каком бы скверном состоянии ни был, невольно подумал в который раз, что Ху Сюань очень похожа на Хуашэнь-хоу: та тоже любила книги и заполоняла ими свой павильон.

У окна была постель, возле дверей низкий стол, всё остальное занимали полки и стеллажи с книгами и свитками. Из курильницы, подвешенной к потолку, вился слабый дымок. Ху Фэйцинь сел на подушку, подобрал под себя ноги и погрузился в медитацию.

Медитация была настолько глубока, что он ничего не видел и не слышал: ни как Ху Сюань подсыпает благовония в курильницу, когда те выгорают, ни как Ху Цзин проверяет его пульс иногда, обматывая руку краем одеяния, чтобы избежать прямого контакта с его телом, а значит, и с Тьмой, ни как Ху Вэй выкликает его имя, встряхивая за плечи…

Ху Фэйцинь остался один на один с Тьмой.

[165] Ху Вэй предаётся размышлениям

Солнце, заглядывающее в окно, нагрело веки, и Ху Вэй, проснувшись, первым делом заслонился от него ладонью. Он на удивление хорошо выспался, но тело казалось несколько онемевшим.

«Отлежал спину», – подумал Ху Вэй, вытягивая руки и ноги вверх, как это делают лисы при пробуждении. Странное и уже подзабытое ощущение – хорошо выспался.

Он отвёл ладонь от лица, но глаза открывать не стал и какое-то время лежал так, забавляясь тем, что разглядывал золотых и зелёных светляков, которые плясали под смеженными веками. Если зажмуриться крепче, они начнут роиться. Солнце нагревает веки, и под ними заводятся светляки, но они сбегут и затеряются в солнечном свете, если открыть глаза. Когда он был лисёнком и не хотел засыпать, Сюань-цзе рассказала ему про светляков, живущих под веками. Ху Вэй тогда закрывал глаза, пытаясь их разглядеть, и непременно засыпал.

«Надо Фэйциню об этом рассказать, – подумал Ху Вэй лениво, – хвост даю, он никогда не разглядывал светляков под веками!»

Мысль о Ху Фэйцине приятно отозвалась внутри: напряжённые мышцы расслабились, во рту появился сладковатый привкус, заглушивший горечь того чая, что он выпил перед тем, как лечь.

«Фэйциня и на три чжана к кухне подпускать нельзя, – подумал Ху Вэй с ухмылкой. – Не чай, а помои. А его пилюли? Ими крыс травить можно!»

Губы его тут же сложились в ниточку, межбровье прорезала вертикальная морщина. Он вспомнил, что Великая семья Мо пыталась наложить лапы на Лисьего бога, прикрываясь сказочками о благодарности за чудесное спасение Мо-младшего. Что это вообще за история со спасением? Ху Вэй об этом ничего не знал. И знать не хотел!

Они просто хотят присвоить одного из богов, чтобы укрепить своё положение среди Великих семей, поскольку думают, что семья Ху замышляет то же самое. Заполучить бога – очень заманчиво.

Великая семья У, если верить легенде, ведёт свой род от небесной богини и находится на особом положении среди Великих семей. По другой легенде, впрочем, предки семьи У попросту сожрали какую-то богиню и обрели бессмертие и могущество.

Правда это или вымысел, Ху Вэя нисколько не интересовало.

«Я никому не позволю использовать Фэйциня», – подумал он.

Ху Вэй немного знал о прошлом Ху Фэйциня, но и того, что он знал, хватило, чтобы понять: в Небесном дворце тому жилось несладко.

Ху Вэй не понимал, почему небожителям и людям так нравилось травить себе подобных. У лис всё было иначе. Конечно, и отец, и Сюань-цзе нередко устраивали ему выволочки, но всегда для его же пользы, чтобы он вырос порядочным лисьим демоном. Но травить травли ради или чтобы позабавиться, как во время небесной охоты тысячи молний, – такого у демонов никогда не бывало. Так кто на самом деле демоны?

Ху Вэй подумал, что Ху Фэйцинь, должно быть, спит без задних лап, и протянул руку, чтобы проверить своё предположение. Постель была пуста, и судя по остаточной ауре, которую почувствовали его пальцы, Ху Фэйцинь улиснул уже давно.

Ху Вэй распахнул глаза и уставился на пустую кровать.

«Надо его разыскать, – подумал он хмуро, – пока он не впутался в какую-нибудь передрягу. Он наивный, как лисёныш, а этот Мо не упустит случая его облапошить».

Ху Вэй нисколько не верил в дружбу между демонами.

Он спрыгнул с кровати, пошатнулся и едва устоял на ногах. Казалось, он все тело отлежал, ноги были как ватные. Ху Вэй яростно помотал головой, отгоняя морок слабости.

Он проспал трое лисьих суток, не шелохнувшись, поэтому тело и онемело, но он об этом не знал.

– Хоревый курдюк! – выругался Ху Вэй, похлопывая себя по ляжкам и по бокам.

Чувствительность вернулась, под шкурой побежали сороконожки. Ху Вэй встряхнулся ещё раз, чтобы избавиться от них.