Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3

Чангэ и Шу Э несколько раз сталкивались в дверях или посередине хижины. Чангэ обычно уступал дорогу, поспешнее, чем следовало в подобной ситуации.

«Он меня будто чурается», – недовольно подумала Шу Э.

Но ведь она не сделала ничего плохого, кроме того, кем она была.

Они опять столкнулись у стола. Шу Э выронила свёрток, Чангэ подставил руку, чтобы его поймать, но и Шу Э подставила, руки их соприкоснулись, свёрток шлёпнулся на пол. Шу Э почувствовала, что пальцы Чангэ сильно дрожат. Она взглянула в лицо Чангэ и увидела в его глазах лёгкий отсвет вожделения. Шу Э могла и ошибаться, но в тот момент ей показалось, что это случайное прикосновение вызвало цепную реакцию и хорошо скрываемые, подавленные желания пытаются вырваться наружу из возведённой даосом внутри себя крепости.

«Он хочет меня», – подумала Шу Э, заметив, как шевельнулось в складках одеяния мужское естество мужчины.

Соблазн воспользоваться минутной слабостью даоса был велик. Шу Э хотелось бы познать его. Лицо её зарумянилось при мысли об этом. Она вскинула руки, беря лицо Чангэ в ладони, и поцеловала его в губы. Чангэ отшатнулся от неё.

– Нет! – с долей страха воскликнул он.

– Почему? – удивилась Шу Э.

– Это… так… так нельзя, – пробормотал Чангэ. Лицо его пылало, а то, что творилось с сердцем, и словами не описать.

– Почему? – опять спросила Шу Э и поцеловала Чангэ ещё раз. Губы не встретили отклика, но и сопротивления тоже.

Шу Э, воодушевившись, продолжала покусывать губы Чангэ, пока тот не ответил на поцелуй. Вторжение языка в её рот произошло так стремительно, что Шу Э ощутила лёгкое головокружение. Она обвила шею Чангэ руками, прижалась к нему бёдрами, чтобы прочувствовать силу и жар возбудившегося тела Чангэ. Скрытая одеянием плоть была многообещающе тверда.

– Нет! – резко сказал Чангэ, отталкивая Шу Э.

Шу Э испытала разочарование. Так стремительно пресекать растущее желание… Если бы этот поцелуй продолжался чуть дольше, и Чангэ не смог бы совладать с собой. Его плоть была так тверда и так горяча, даже малейшее прикосновение к ней сорвало бы даосские оковы.

– Почему? – вновь спросила Шу Э.

Чангэ прижал ладонь к виску, дыхание его было тяжёлым и прерывистым. Ещё немного – и возведённая крепость падёт. Он знал, что смотреть на Шу Э сейчас нельзя, но не мог отвести взгляда от её влажных коралловых губ, слегка припухлых от поцелуя, а кончик языка, высунувшийся немного и облизнувший их, казался желаннее всего на свете. Он уже знал его вкус, познал, каким умелым и страстным он может быть, всё ещё чувствовал его ласку на своих губах и нёбе…

Шу Э поцеловала его в третий раз, почти не встречая сопротивления. Языки дрогнули, касаясь друг друга, и сплелись. Шу Э положила ладонь на низ живота Чангэ, пальцами обводя туго натянутые складки одеяния, под которыми скрывалась желанная плоть. Чангэ вздрогнул всем телом и отшатнулся.

– Почему? – снова спросила Шу Э.

– Это… неподобающее поведение… в храме, – борясь с головокружением, пробормотал Чангэ.

Шу Э крепко сжала его запястье и потянула за собой, через заднюю дверь, из хижины.

– Подожди… что ты… куда… – невнятно возразил Чангэ, беспрекословно следуя за ней.

Дорогу позади усыпали камни из рушащейся, возводимой тысячелетиями крепости…

[290] Повелитель теней

Глубоко в лесу, где мягкие травы устилают землю, а деревья смыкаются кронами, образуя зелёный шатёр, Шу Э остановилась. Место показалось ей подходящим. Здесь было достаточно теней, чтобы он чувствовал себя в безопасности, а деревенские в эту часть леса не ходили. Шу Э развернулась к Чангэ.

– Зачем мы здесь? – проговорил тот, попятившись.

Шу Э придвинулась ближе, прижимаясь бёдрами и смыкая руки вокруг талии Чангэ.

– Это уже не храм, верно? – заметила она.

Чангэ собирался отстраниться, но руки, лёгшие на плечи Шу Э, так и остались на них лежать. Напряжение, владеющее его телом, стремительно росло. Даже если бы он хотел, он уже не смог бы это скрывать. Шу Э это почувствовала и прижалась бёдрами ещё теснее, с лёгкой прохладцей внутри осознавая, что их разделяет всего лишь несколько слоёв одежды и, быть может, ещё пара мгновений колебаний даоса.

Она скользнула рукой по животу Чангэ:

– В том, что ты меня хочешь, нет ничего предосудительного. Это не делает тебя плохим человеком.

– Но делает меня плохим даосом, – сквозь зубы сказал Чангэ. Голос его плохо слушался.

– Ледяной водопад никуда не делся, – возразила Шу Э, чуть усмехнувшись. – Но ты ведь понимаешь, что бесполезно сопротивляться зову плоти? Ты молод и силён, ты мужчина. Ты знаешь наслаждения. Ты никогда не сможешь избавиться от этой части себя. А нужно ли? Разве это помешало твоей культивации? Разве ты хуже стал лечить смертных? Кто вообще решает, хороший ты даос или плохой, кроме тебя самого? Когда ты пришёл в этот мир, разве ты стал его частью, чтобы подчиняться тому, что навязывают убеждения и предрассудки смертных?

– Перестань меня искушать, – выдавил Чангэ.

– Так останови меня, – с некоторым вызовом в голосе возразила Шу Э. Пальцы её продолжали играть со складками одеяния Чангэ.

– Как? – с усилием сказал Чангэ.