Девять кругов рая

Но Милана не собиралась останавливаться. Она неслась по ступенькам вниз, чуть не падая. Света нагнала ее, схватила за руку, развернула к себе.

– Уйди! – прорычала Лана.

– Давай поговорим, прошу…

– О чем? – Глаза Черемушкиной стали совершенно дикими.

– Ты знаешь…

– Нет, не знаю! Я вчера говорила с тобой, но ты, видимо, не слышала… Так зачем сейчас начинать?

– Прости меня, – только и смогла выговорить Света.

– Нет, ни за что! – Лана отшвырнула ее руку от себя. – А ты что думала, скорчишь эту свою мину раскаивающейся болонки, и я сразу растаю? Только ты не в ботинки мои нагадила и не сосиску с тарелки украла… Ты мужчину моего украла! А это подлость, которая не прощается.

– Я ничего у тебя не крала.

– Да? Тогда как это назвать? Я вчера тебе душу излила. Рассказала, что люблю Назарова, а ты…

– И я!

– Что – и я?

– И я его люблю.

– Не выдумывай! Ты его только вчера узнала.

– Ну и что? Неужели это важно, как давно ты знаешь человека? Чувства вспыхивают мгновенно. Разве нет? Ты сама мне рассказывала…

– Нет, не надо! – Лана рубанула ребром ладони воздух. – Не сравнивай нас! А особенно наши чувства.

– Почему?

– Да потому что мое – большое и чистое, а твое… – Она едва не задохнулась от возмущения. – Да что я тут распинаюсь перед тобой, голой? Вот! – Лана рванула полу Светиного плаща, распахивая его. – Вот какое твое! – И ткнула пальцем в ее обнажившийся лобок. – Ты шлюха, Света! Вернее, б…!

– Не смей обзывать ее, – раздался ледяной голос Назарова. Он вышел из квартиры, одетый, но разутый. Не нашел кроссовок, наверное. А тапки Светы ему были малы.

– О, рыцарь, – криво усмехнулась Милана. – И почему они всегда достаются шлюхам?

– Не унижай себя, Лана.

– Я унижаю ее, если ты не заметил!

– Нет, себя. – Леша подошел к Свете и обнял ее. – Пойдем домой.

Но Света не уходила. Она стояла и смотрела на Милану со слезами. Все гадости, что та ей наговорила, не обидели Зарубину, хотя и задели. Пусть как хочет обзывает ее, пусть выпустит свой гнев, пусть даже ударит… Но простит!

– Милана, пожалуйста, – прошептала она, всхлипнув. – Прошу, не держи на меня зла…

Черемушкина резко развернулась и побежала вниз. Света хотела броситься следом, но Леша придержал ее за плечо:

– Не надо, оставь ее сейчас… – Он развернул Свету и повел в квартиру.

Там он усадил ее к себе на колени и гладил, плачущую, по волосам до тех пор, пока она не уснула. Когда это произошло, Леша уложил ее в кровать, а сам лег рядом. И проспал с ней до утра.

С рассветом он поднялся. Светланы в кровати уже не было. Леша отправился на ее поиски.

– Доброе утро, – поздоровался он с хозяйкой квартиры, сидящей с чашкой чая у кухонного окна.

– Привет…

– Как ты? – поинтересовался Назаров, подойдя и чмокнув Свету в затылок.

– Плохо, – честно ответила она.

– Давно встала?

– Нет, только что. И это удивительно, потому что обычно я очень мало сплю. Максимум часов пять. Сегодня же на удивление долго не просыпалась. А еще говорят, что угрызения совести мешают крепкому сну… – И грустно хмыкнула: – Вранье это, оказывается!

– Свет, не грызи ты себя, ладно?

– Не могу…

– Хочешь, я поговорю с Миланой? Объясню ей все?

– Нет, нет, не надо! – замотала головой она. – Будет только хуже… – Она с усилием ему улыбнулась. – И давай больше не будем об этом, хорошо?

– Как скажешь…

– Будешь чай?

– Выпью.

– А поешь?

– Спасибо, не хочу. Да и некогда. Мне ж еще домой надо перед работой заскочить. – Заметив, как нахмурилась Света, он спросил: – А ты поедешь в офис?

– Конечно. Чтоб написать заявление об уходе.

– Свет, не пори горячку. Возьми пока отпуск. Обе успокоитесь за это время, подумаете.

– Нет, Леша, я увольняюсь.

Назаров не знал, что ему еще сказать и сделать, чтоб если не переубедить, то хотя бы немного успокоить Свету. Но понимая, что нет таких слов и действий, которые облегчат муки совести, он промолчал. И ушел в ванную умываться.

Когда он вернулся в кухню, на столе уже дымилась кружка с чаем. Выпив его, Леша поцеловал Светлану на прощание и пообещал вечером позвонить. Она отстраненно кивнула в ответ. Ее мысли было в тот момент далеко.

Глава 4

Феофанов зашел в приемную Миланиного офиса и с удивлением уставился на сидящую на Светином месте Аллочку.

– А где Зарубина? – спросил он, забыв поздороваться.

– Я теперь за нее, – ответила Аллочка.

– Светке новую должность дали?

– Нет, она уволилась.

– Да ты что? – Сергей очень удивился. Он думал, что Света, даже если ей предложат директорское кресло и зарплату в десятки тысяч евро, не уйдет от Черемушкиной. – И куда она ушла?

– Не знаю, – Аллочка покачала кудрявой головой. – Ничего не сказала. Пришла утром, настучала на компе заявление, распечатала, отнесла Милане, та его тут же подписала, и Света собрала вещи.

– М-да… Странно.

– И не говорите.

– Милана у себя?

– Да. Доложить, что вы пришли? – Сергей кивнул, и Алла нажала кнопку селектора: – Милана Робертовна, тут господин Феофанов хочет вас видеть…

– Проводи, – откликнулась Черемушкина. Голос ее Сергей с трудом узнал. Обычно бодрый, звонкий, сейчас он прозвучал глухо и как-то безлико.