Девять кругов рая

– Для меня есть. И знаешь, Гоша, эти видения меня уже не пугают. Потому что я разгадал их. Вот как выпил, сразу разгадал! И все сложилось! Будто куски головоломки, понимаешь?

Касаткин не воспринял его слова всерьез, решил, что друг пьяно бредит. Он спросил:

– Куда поедем, к тебе или ко мне? Ближе ко мне. Предлагаю…

– Не! – Иванов протестующее замахал руками. Его развозило все больше. – Вези меня к Милане.

– И не подумаю!

– Гош, ну, пожалуйста.

– Нечего тебе сейчас у нее делать. Ты пьян.

– Вот именно поэтому мне надо к ней. Трезвый я не скажу ей всего, что хочу.

– А что ты хочешь? Опять петь ей о своей любви?

– О нет… У меня к ней другой разговор. – Валера пьяно хихикнул. – И, поверь, после него она изменит свое ко мне отношение.

– О чем ты?

– Я не могу сказать тебе, прости. Но имей в виду, я знаю, что делаю.

– Если бы я был в этом уверен, – вздохнул Гоша. – Но ты ведь даже не знаешь, что делал час назад.

Валера отмахнулся от него, опустил голову на подлокотник и задремал.

Глава 3

Назаров сидел у окна и плакал. Так он не плакал даже в детстве. Когда потерял Наташу, тоже так не плакал. Сейчас он рыдал в голос, уронив голову на сложенные на подоконнике руки. Его тело содрогалось, а грудь готова была разорваться от сдерживаемых стонов.

Поле Наташиной смерти он, конечно, тоже плакал. Но сдержанно и немного стыдясь своей слабости. Его горе было бесконечным, но он не позволял ему вырываться наружу. Ярость выпустил, когда бил Огонькова. А вот горе нет. Оно жило в нем и копилось, и когда Леша потерял Виктора, сосуд переполнился. И горе выплеснулось, как лава.

Нарыдавшись, Назаров вытер лицо салфеткой, лежащей под вазой с камышами. Леша любил их с детства и, когда выпадала возможность, собирал и ставил в вазу. Те, что находились в ней сейчас, для него собрал Сказка. В матушкиной деревне. Приволок букет на работу, завернув в несколько газет. Чтоб никто не догадался, что именно Сказка принес другу. За букет, пусть и камышовый, засмеять могли. Витек, сам вечно подтрунивающий над коллегами, становиться предметом шуток не желал.

При этом воспоминании слезы снова навернулись на глаза. Но теперь это были не жгучие слезы боли, а тихие слезы грусти. Они полились по щекам, и он снова вытер лицо. Уловив запах пыли, он высморкался в салфетку и бросил ее на пол. Когда встанет, поднимет и закинет в стиральную машину. Там как раз накопилась куча грязного белья. Давно пора было постирать, но все руки не доходили. Думал сегодня запустить машину, но…

Леша вновь опустил голову на руки. Но посидеть спокойно ему не удалось, его потревожил звонок в дверь. Назаров не хотел открывать. Однако визитер был настойчив. Он жал и жал на кнопку звонка, и это треньканье так раздражало Лешу, что он вынужден был подняться и пойти открывать. Распахнув дверь, он увидел Настю. Сегодня она была не в халатике, а в джинсах и свитере, и никакого кокетства в ее поведении не наблюдалось.

– Здравствуй, – сухо приветствовала Назарова Настя.

– Привет.

– Правда, что в нашем дворе кого-то убили?

– Да.

– А кого?

– Моего коллегу.

Настины глаза расширились.

– Того самого?

– Какого того?

– Того, которого ты ко мне подослал!

– Настя, что ты несешь? Я никого к тебе не подсылал.

– Хорошо, назовем это по-другому. Отпиарил меня дружку как слабую на передок бабенку. И тот решил ко мне подкатиться.

– А теперь еще раз, но строго по фактам. Кто к тебе приходил и когда?

– Дружок твой, Витька. Сегодня, часов в семь.

– Зачем?

– Сказал, что пришел к тебе в гости, но не застал. Но так как ты ему позарез нужен, то он должен тебя дождаться. Вот и попросил пустить его, ведь на лавке у подъезда сидеть холодно. А он и так промок. Я пожалела его, впустила. Пельменями накормила, чаем напоила. Но тут этот гад стал ко мне приставать. Не нагло, ничего не скажу, но настойчиво. Тогда до меня дошло: он выдумал про то, что к тебе пришел. Ко мне он явился, чтобы соблазнить. Потому что ты ему все разболтал и…

– Настя, остановись, – прервал ее Назаров. – Во сколько Сказка покинул твой дом?

– Какой еще Сказка?

– Это фамилия Виктора. Так когда ты его выпроводила?

– Где-то в десять. Сама уходила и его вытолкала. Вот только вернулась, а сын говорит – труп нашли во дворе. Ну я к тебе, чтоб узнать, кого убили.

– Я тебе ответил. Кстати, завтра приедешь в отделение, твои показания надо записать.

– Так это его? – ахнула она. – Витю?

– Да.

Настя вдруг заплакала. Это было так неожиданно, что Назаров растерялся. Несколько секунд он тупо смотрел на рыдающую соседку, потом обнял ее, прижал к себе.

– Жалко-то как! – всхлипнула она. – Такой молодой… И хороший. Сразу видно!

– Да, он был хорошим парнем, – сдавленно проговорил Леша. И погладил Настю по голове, чтобы успокоить. Но она плакала все горше.

– Какая же я дура, выгнала его, – причитала она. – Если б оставила дома, он, может, был бы жив.

– Ты ни в чем не виновата, успокойся. Ты же не могла знать…

– А он мне ведь понравился, – не слушала его Настя. – Симпатичный парень… А веселый какой! Я давно так не смеялась, как с ним…

– Он умел рассмешить.