Читаем Девять писем об отце полностью

Девять писем об отце

Эта книга о жизни Исая Шейниса – школьного учителя, поэта, барда (1937 – 1994). В ходе повествования выясняется, что главы книги – это части таинственной рукописи, которые взрослый сын Исая раз в году обнаруживает в своем почтовом ящике. Каждая глава необъяснимым образом «находит» «своего» читателя. Характерно, что эти читатели (они же герои книги) видят Исая живым в наши дни при различных обстоятельствах. Заинтригованный сын занимается поисками автора и отправителя таинственной рукописи.

Елена Сазыкина

Проза / Проза прочее18+

Девять писем об отце

Елена Сазыкина


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Я узнал одну тайну, именно: что душа – это лишь форма бытия, а не устойчивое состояние, что любая душа может стать твоей, если ты уловишь ее извивы и последуешь им.

Владимир Набоков

Однажды эта тайна открылась и мне.

Несколько лет назад судьба сделала мне подарок: познакомила с творчеством Исая Наумовича Шейниса. Последствия этого знакомства трудно переоценить: жизнь моя начала чудесным образом меняться, приобретая новые краски и черты. Вскоре плотность чудес превысила тот лимит, до которого их еще можно было объяснить случайностью. Однако, чтобы чудеса не растворились в море обыденности, их необходимо было осмыслить и сохранить. Как это сделать? Ответ один – книга. Книга о Шейнисе.

И вот в поисках биографического материала я обратилась к людям, которые хорошо знали моего будущего героя. Но оказалось, каждый из них хранил в своем сердце собственный, неповторимый образ: Исай – друг, Исай – студент, Исай – отец, Исай – учитель. Эти образы были разъединены не только временем, но и ракурсом воспоминаний, как многочисленные грани призмы, которые отражают свет под разными углами, и оттого нельзя увидеть их блеск одновременно. В книге же предстояло соединить их так, чтобы за мерцанием многочисленных граней угадывался сам бриллиант.

Должно быть, любителям пазлов знакомо то досадное чувство, когда отсутствие одного или нескольких фрагментов не позволяет собрать воедино все части картины. Когда ты сидишь и разочарованно смотришь на несвязанные кусочки (там – крыльцо от дома, там – ствол дерева, там – верхушка его кроны и какой-то прямоугольный предмет (дымовая труба?), а где-то – обрывок белого облака, желтый сегмент солнца и загадочный темно-синий штрих совсем уже неизвестного происхождения). Но вдруг ты понимаешь, что можешь восстановить утерянные звенья и дорисовать картину. И не просто дорисовать, а очень даже живо представить, что вот на это самое крыльцо сейчас выйдет человек, возможно, даже твой давний знакомый, а вот эта труба, если приглядеться, – часть космической ракеты, готовой к запуску. На дереве растут диковинные фрукты, а загадочный штрих – это часть крыла волшебной синей птицы, посылающей удачу созданному тобой миру.

Так и я, в мучительном поиске недостающих фрагментов, старалась следовать «извивам» чужой души, пока не почувствовала, что эта душа вдруг стала «моей». В тот же миг досадные пробелы начали заполняться удивительными, зримыми, живыми образами. Порой мне казалось, что я смотрю фильм, в котором сама же и участвую. В этом фильме мой герой вновь родился, вырос, познал радость и муку любви и творчества, нашел свое счастье и призвание, вновь обрел Бога и посвятил себя детям, любви и искусству. Более того, он, как давний и близкий друг, стал появляться в моей собственной жизни, помогая мне увидеть и постичь эту жизнь во всей ее полноте, со всеми ее смыслами, вымыслами и замыслами. Через это незримое общение мне открылась благословенная связь времен – та, что, я уверена, постоянно ощущают люди, чью жизнь украсило знакомство с Исаем.

Надо сказать, что в книге почти все персонажи – реальные люди, кроме, разве что, двух-трех собирательных образов, чьих следов не осталось на сохраненных капризной Историей фрагментах паззла, но которые в действительности могли бы существовать и даже, я почти уверена, существовали.

Владимир Набоков однажды признался: «Литература – это выдумка… Назвать рассказ правдивым значит оскорбить и искусство, и правду». Мне стоило немалого труда балансировать между «искусством» и «правдой», вымыслом и историей. Насколько мне удалось найти этот баланс – судить читателю. Так или иначе, чтобы преодолеть боязнь «оскорбить правду», я обратилась к опыту и мудрости великих людей, чьи высказывания послужили эпиграфами к этой книге. Выражаю надежду, что герои, смело сохранившие имена своих прототипов, покажутся добрыми знакомыми как самим прототипам, так и тем, кто их знает и любит.

Выражаю благодарность тем, кто помог мне собрать материалы об Исае Шейнисе, его жизни и творчестве:

Владимир Соловьев, Николай Тесленко, Галина Гавриловская, Олег Улитин, Арнольд Стуканов, Эдуард Малиенко, Алла Рябченко, Геннадий Пономарев, Виктор Исаев, Надежда Валевская (Ушакова).

Я также признательна всем, кто поделился своими воспоминаниями об Исае Шейнисе на сайте [битая ссылка] www.sheynis.ru, и создателям этого сайта.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века