Девять плюс смерть равняется десять

– Вот вам благодарность, – проворчал Г.М.

– Мы все благодарны вам, – сказала Вэлери. – Особенно я. Более ужасных девяти дней мне еще не приходилось проводить. А ведь я должна буду вернуться на этом корабле. Мне не позволят высадиться в Англии без паспорта.

– Кто сказал, что вы не сможете высадиться? – сердито осведомился Г.М. – Я старик, поэтому мне потребуется день или два, чтобы все устроить. Черт возьми, если Латроп попросил меня сделать то же самое для него, поскольку Кенуорти украл и уничтожил его паспорт вместе с остальными – выбросил их за борт, как и свое оружие, – то я могу помочь и вам, не так ли? – Он посмотрел на Макса: – Вы хотите, чтобы она высадилась?

– Если ей это не удастся, – ответил Макс, – я тоже вернусь на этом корабле.

– Я считала вас гремучей змеей, – сказала Вэлери. – А вы – меня. Может быть, мы до сих пор так считаем. Но если мне не позволят высадиться, а вы сойдете на берег, я прыгну за борт и поплыву за вами. – И она протянула ему руки.

Они вошли в салон, услышав, что корабельный оркестр настраивает инструменты. На «Эдвардике» царило воскресное спокойствие. Коммандер Мэттьюз, неуклюже держа Библию, стоял на импровизированной кафедре и наблюдал за входящими пассажирами. Он снова читал 23-й псалом, и, по мнению Макса, весьма недурно для старины Фрэнка. Молитвы не было. Но когда по знаку капитана заиграл оркестр, все с воодушевлением запели «Боже, храни короля». И никогда еще эти слова не звучали так искренне, как теперь, когда большой серый корабль, устоявший среди бурь, опасностей и смерти в темных безбрежных водах, не спеша плыл по Ла-Маншу, возвращаясь домой.