Девять принцев Эмбера

- Вот как? Никто из нас не знал, что Отец заточил вас в темницу.

Я услышал его всхлипывания.

- Да, - ответил он спустя некоторое время, - он мне не доверял.

- Почему?

- Я рассказал ему, что придумал способ уничтожить Эмбер. Я описал ему этот мой способ, и он велел запереть меня.

- Это было не очень хорошо с его стороны, - заметил я.

- Знаю, - согласился он, - но он предоставил мне прекрасные комнаты и кучу всякого материала для работы. Только через некоторое время он перестал приходить навещать меня. Обычно он приводил с собой людей, которые показывали мне чернильные кляксы и заставляли рассказывать о них всякие истории. Это было просто здорово, Но однажды я рассказал историю, которая мне не понравилась, и гость превратился в лягушку. Король был очень сердит, когда я отказался превратить его обратно, но прошло так много времени с тех пор, как я хоть с кем-нибудь разговаривал, что я даже согласился бы сейчас снова превратить его обратно в человека, если, конечно, король этого еще хочет. Однажды...

- Как вы попали сюда, в мою камеру? - перебил я его.

- Но ведь я уже сказал тебе. Просто пришел.

- Сквозь стену???

- Ну конечно нет. Сквозь Отражение стены.

- Никто не может ходить по Отражениям в Эмбере. В Эмбере нет Отражений.

- Видишь ли... я сжульничал, - признался он.

- Как?

- Я нарисовал новую Карту и прошел сквозь нее, чтобы посмотреть, что новенького с этой стороны стены. Ох, ты!.. Я только что вспомнил, что не смогу попасть без нее обратно. Придется нарисовать другую. У тебя есть что-нибудь перекусить? И чем можно рисовать? И на чем рисуют?

- Возьмите кусок хлеба, - сказал я ему, протягивая свой скудный обед, - и кусок сыра за компанию.

- Спасибо тебе, добрый Корвин.

И он накинулся на хлеб и сыр, как будто не ел целую вечность, а потом выпил всю мою воду без остатка.

- А теперь, если ты дашь мне перо и кусок пергамента, я вернусь к себе. Я хочу успеть дочитать одну книгу. Приятно было поговорить с тобой. Жаль, что так вышло с Эриком. Может быть, я еще наведаюсь к тебе, и мы поболтаем. Если ты увидишь своего отца, пожалуйста, передай ему, чтобы он не сердился на меня за то, что я превратил его человека в...

- У меня нет ни пера, ни пергамента, прервал я его излияния.

- Боже, - воскликнул он. - Ну это уж совсем нецивилизованно.

- Знаю. Но, с другой стороны, Эрика и нельзя назвать цивилизованным человеком.

- Ну хорошо, а что у тебя есть? Моя комната нравится мне как-то больше, чем это место. По крайней мере, там светлее.

- Вы побеседовали со мной, - сказал я, - а сейчас я хочу просить вас об услуге. Если вы выполните мою просьбу, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы примирить вас с отцом.

- А чего тебе надо?

- Долгое время наслаждался я вашим искусством, ответил я. - И есть картина, которую мне всегда хотелось иметь только в вашем исполнении. Помните ли вы Маяк на Кабре?

- Ну конечно. Я был там много раз. Я знаю его хранителя, Жупена. Бывало, я часто играл с ним в шахматы.

- Больше всего на свете, - сказал я ему, - почти всю мою жизнь, я просто мечтал увидеть один из тех магических набросков этой серой башни, которые начертаны вашей рукой.

- Очень простой рисунок, - сказал он, и довольно приятный, не могу не согласиться. В прошлом я действительно несколько раз делал наброски этого места, но как-то никогда не доводил их до конца. Слишком увлекала другая работа. Но если хочешь, я тебе нарисую то, что помню, а потом передам.

- Нет, - ответил я. - Мне хотелось бы что-нибудь более постоянное, чтобы я все время мог держать этот рисунок перед глазами в своей камере, чтобы он утешал меня и всех других узников, которых посадят сюда после меня.

- Вполне понимаю, - ответил он. - Но на чем же мне тогда рисовать?

- У меня здесь есть стило, - сказал я (к этому времени ручка ложки здорово поистерлась и заострилась), - и мне бы хотелось, чтобы ты нарисовал эту картину на дальней стене, и я мог глядеть на нее, когда прилягу отдохнуть.

Он довольно долго молчал.

- Здесь очень плохое освещение, - заметил он наконец.

- У меня есть несколько коробков спичек, - ответил я. Я буду зажигать их по одной и держать перед вами. Если не хватит спичек, можно будет спалить даже немного соломы.

- Не могу сказать, чтобы это были идеальные условия для работы... заворчал он.

- Знаю, - повинился я, - и заранее прошу прощения за это, великий Дворкин, но они лучшие из тех, которые я могу предложить. Картина, написанная рукой мастера, осветит мое жалкое существование и согреет меня здесь, в темнице.

Он опять ухмыльнулся.

- Хорошо. Но ты должен мне обещать, что посветишь потом еще, чтобы я мог нарисовать картинку и попасть к себе домой.

- Обещаю, - сказал я и сунул руку в карман.

У меня было три полных коробка спичек и часть четвертого. Я сунул ложку ему в руки и подвел к стене.

- Появилось ли у вас чувство инструмента? - спросил я его.

- Да это ведь заостренная ложка, верно?