Девять с половиной дней чужой жизни

– Это не так просто. Наверное, я однолюб. Жизнь складывалась так, что я потерял… – он не закончил мысль и сказал другое: – Я почти не бываю дома. И не только потому, что много работаю. Стены давят воспоминаниями. После того, как ты вышла замуж, дом опустел и мне не хочется вечерами возвращаться туда.

– Ты еще совсем не старый и такой красивый, – вполне искренне сказала Сильвия. – Неужели женщины не обращают на тебя внимания?

Он покачал головой и усмехнулся.

– Не буду скрывать, раз уж ты спросила. И в моей жизни частенько случались романы, но это было больше в молодости. Были женщины и серьезные, но я боялся, чтобы тебя никто не обидел. Не хотел, чтобы ты росла при мачехе, а, может, и зря. Сам я тебе не смог заменить мать. Вот и выросла ты незаметно с няньками и гувернантками, а тепла материнского не получила. Наверное, поэтому жизнь у тебя так не складывается.

– Папа, – она с надеждой заглянула в его глаза, – а, можно, я снова буду жить с тобой? Нам будет хорошо вдвоем, тем более что дома меня никто не любит и… не ждет.

– Нет, девочка. Так нельзя. У тебя есть муж. Ну… если уж совсем-совсем не захочется там жить, тогда переедешь ко мне, – сказал ей тихонько на ухо, словно она все еще была ребенком, и добавил громче: – на время.

Сильвия тут же сообразила, что для нее есть запасной ход. Глазки ее озорно блеснули, и она громко чмокнула отца в щеку.

– Э-э, я вижу, ты что-то задумала, – испугался он. – Прошу тебя, Женечка, брось свои фокусы. Пора стать взрослой и серьезной. Ишь, как… Я надеялся, что болезнь тебя изменила, но сейчас понял, что напрасно так подумал, – он укоризненно покачал головой. – Обещай мне…

– Не бойся, папочка, я больше не буду тебя огорчать, – она лукаво улыбнулась и снова поцеловала его в бледную щеку. Это была маленькая победа. Значит, в случае необходимости, она всегда может сбежать от мужа в родительский дом.

Дальше они ехали молча. Лев Давыдович, прикрыв глаза, бережно держал ее пальцы в своей ладони. Это было очень трогательно и просто приятно.

Машина остановилась перед внушительным особняком. Он поразил Сильвию своей объемностью и яркостью белого цвета, что являлось особенным контрастом с темно-коричневой крышей из черепицы. Богатое кованое оформление большого балкона, ворот, дверей и высоких арочных окон в сочетании с темным деревом. Все напоминало какой-то старинный стиль, но какой, она сейчас не могла вспомнить. За домом виднелись тенистые заросли сквера.

Сильвия из машины долго рассматривала чужой и нереальный для ее образа жизни особняк, потом перевела вопросительный взгляд на отца. Он понял ее без слов.

– Это твой дом. Узнаешь?

– Нет. Я его впервые вижу, – сказала правду. – Зачем мне такой большой дом? Это же целый дворец. С ума сойти, столько в нем нужно убирать.

Отец засмеялся и с помощью водителя выбрался из машины.

– Ну, ты сказала. Тут и без тебя найдется, кому убирать. Идем, может, дома ты себя лучше почувствуешь?

Взял ее под руку, отец помог взойти на высокое крыльцо. Она остановилась в нерешительности и беспомощно оглянулась.

– Даже не верится, что в нашей стране… Откуда такое неравенство между членами общества? – спросила в замешательстве. Скромной преподавательнице химии принять сходу все, что перед ней открывалось с первых шагов, было не просто.

Отец лишь вздохнул и грустно покачал головой. Наверное, он подумал, что мозги дочери еще долго не смогут придти в норму, если она задает такие вопросы.

Сильвия была взволнована и всеми силами пыталась оттянуть встречу с «другой жизнью», чужой, неизвестной и от этого такой пугающей. Но дверь открылась, и отец пропустил ее вперед. Откуда-то сразу возникла крашеная дама лет тридцати с небольшим. Ее заносчиво-высокомерная физиономия расплылась в приторной улыбке.

– С выздоровлением, Евгения Львовна. Я так рада, что вы снова дома.

– Неужели? – недовольно буркнула в ответ и совершенно недружелюбно спросила: – А вы, собственно, кто?

– Я? – растерялась дама, отчего лицо ее мгновенно покрылось красными пятнами. – Я ваша экономка. Вы помните меня?

Сильвия отрицательно покачала головой. Оказывается все так просто, и даже не нужно играть роль. Достаточно лишь говорить то, что приходило в голову. А в голову приходили совершенно невероятные мысли.

– Экономка? – переспросила с удивлением и остановилась. Шура, похоже, не предусмотрел эти тонкости, отправляя ее «домой», а, может, просто не хотел забивать голову всякими мелочами, предоставив самой разбираться с той жизнью, в которую пришлось так неожиданно окунуться. Она вопросительно посмотрела на отца. – Мне нужна экономка? Что это за странная роль?

Он усмехнулся, однако кивнул утвердительно.

– Ладно, живите пока. Потом я подумаю, что с вами делать? – сказала мимоходом и устремилась вперед в открытую дверь.

Отец и экономка переглянулись.

Для начала все нужно было просто осмотреть, и Сильвия незамедлительно занялась этим, нисколько не беспокоясь о том, что следом за ней следуют отец и рыжая надутая экономка.