Девять с половиной дней чужой жизни

– А, как иначе? Сам он бы ни за что тебя не оставил. Ну же, Женни, решайся. Давай выпьем на дорожку и быстренько сбежим. А, хочешь, сначала где-нибудь посидим в уютном ночном ресторанчике, а потом махнем за город. Ну же. Я тебя просто не узнаю. Нельзя упускать такую возможность, ведь завтра тебя даже из дома не выпустят.

– Нет, я не могу. Я обещала. И пить не хочу, – она решительно отвела в сторону его руку с бокалом. – Я и так сегодня выпила лишнего. Ты же лучше других знаешь, что мне нельзя смешивать напитки и знаешь, чем это может закончиться.

– Значит, нет? – странным голосом спросил адвокат, на минуту задумавшись. – Ты не передумаешь?

– Сегодня я никуда с тобой не поеду.

– Ну, что же. На нет, и суда нет, – ответил огорченно. – Прощай, дорогая, видно не судьба, – он наклонился, чтобы поцеловать на прощанье и вдруг неожиданно обнял ее. Сильвия лишь успела ощутить крепкие пальцы на шее и сразу провалилась в темноту.

Резкий запах аммиака, а чуть позже боль от крепких пощечин полностью вернула к сознанию. Она открыла глаза и увидела перед собой Александра.

– Ну, вот, наконец-то наши бесстыжие глазки открылись, а то я уже думал, что придется ночью побеспокоить твоего доктора. Что на сей раз, ты придумаешь, дорогая? – в его голосе была неприкрытая ирония.

– Мы уже дома? – она удивленно оглянулась по сторонам.

– А вам, где хотелось бы быть.

– Что за вопрос? – она прижала пальцы к вискам. – Странно. Я почему-то ничего не помню. Как мы доехали домой… и, – она посмотрела вокруг себя, – как я оказалась в своей постели…

– Надо же? Какая удобная позиция. Делай, что хочешь и на все один ответ: я ничего не помню, – он развел руками. – Кажется, ты настолько уже привыкла к этой роли, что…

– Но я на самом деле ничего не помню. Со мной что-то произошло? – перебила его Сильвия, поднимаясь с кровати. – Похоже, я просто потеряла сознание.

Слегка покачиваясь, подошла к зеркалу и долго смотрелась в него, пытаясь вернуть в памяти окончание вечера. Александр закурил и молча наблюдал за ней.

– Ради Бога, – поморщилась, – не кури здесь. У меня и так болит голова.

– Неужели твоя голова может болеть? Порой мне кажется, что она напрочь у тебя отсутствует, – сказал он и глубоко затянулся дымом. – Надо же, какие мы нежные: не курим, не пьем, только катаемся с чужими дядями на их машинах.

– Ты себя имеешь в виду?

– Нет, дорогая. Я имею в виду твоего ублюдка Гарри, – он зло усмехнулся. – Я оставил тебя всего на несколько минут…

– И, что же произошло за эти несколько минут? – невинно спросила она, потому что на самом деле ничего не помнила. Вернее, помнила, как простилась с Гарри, а потом сразу провалилась в темноту.

– Она еще спрашивает? – Александр с трудом держал себя в руках. – За эти несколько минут ты умудрилась набраться так, что этот мерзавец вынес тебя к машине на плече, совершенно бесчувственную, как какой-то чурбан.

– Неужели? Но этого не может быть, – Сильвия задумалась. Нет, она хорошо помнила, что ничего не пила с Гарри. – Вынес на плече… Скажешь тоже. Ты, что следил за мной?

– Охранник рассказал. Когда я появился в холле, он сдерживался изо всех сил, чтобы не рассмеяться мне в лицо и с удовольствием в мельчайших подробностях показал, каким образом и в какую сторону адвокат понес мою пьяную жену. Господи, Женни, я этого больше не вынесу. Мне, наверное, показалось, что после аварии ты что-то поняла, изменилась, наконец, но ты – неисправима.

– А, как я попала домой? – недоуменно спросила Сильвия. Ей все же очень хотелось связать концы с концами. – Меня привез Гарри?

Он тяжело вздохнул.

– Как же, Гарри, наверное, для того и загрузил тебя в машину, чтобы отвезти домой и уложить спать. Похоже, я сорвал ваше свидание. Извини, дорогая.

– Умоляю тебя, Александр, прекрати меня изводить. Я так плохо себя чувствую и вообще ничего не помню, – она энергично терла виски, пытаясь справиться с головной болью. – Плохие симптомы. Обязательно нужно сказать доктору. К тому же я точно знаю, что ничего больше не пила.

– Я особенно это заметил, когда нашел тебя бесчувственную у камина, – с горечью произнес он, нисколько не обращая внимания на ее переживания.

– У какого камина? Боже мой. Постой, я вспомнила… Кажется, Гарри звал меня в свой загородный дом, где есть камин и медвежьи шкуры.

– О, уже прогресс, если ты это вспомнила. Именно на медвежьей шкуре я тебя и нашел в полной отключке, а рядом с тобой был твой вдохновитель.

Сильвия тяжело вздохнула. Этого она точно не помнила.

– Прошу тебя перестань говорить глупости, – она снова поморщилась от головной боли. – Я же вернулась с тобой домой, чего ты еще от меня хочешь?

– Я? Хочу? Да, нет. Я просто не устаю удивляться твоей наглости. Она вернулась домой. Это когда же такое было? Когда я отобрал у любовника твое безжизненное тело и погрузил его в машину?

– ???

– Какой невинный взгляд, полный искреннего удивления.

– Подожди, что значит, «отобрал»? Я, что вещь?

– Хуже. Ты была, как куль с мукой, к тому же, совершенно ничего не соображала.

– А ты не обманываешь меня?