Девять с половиной дней чужой жизни

Дом изнутри утопал в зелени, не меньше, чем снаружи. Это радовало. Выходит, у них с Женни не только похожая внешность, но и вкусы. Сильвия увлеченно, с истинным знанием дела рассматривала большие контейнеры, создающие иллюзию природного ландшафта. Здесь были крупные папоротники, фикусы, драцены, разнообразные диффенбахии и всевозможные плющи. Все было так близко ее сердцу. Она с улыбкой провела рукой по листьям и заметила, что отец внимательно наблюдает за ней.

Экономка зачем-то включила свет. Наверное, чтобы хозяйка могла лучше рассмотреть дом. Изящные светильники, поразили разнообразием форм и рисунков на них. Стеганая обивка диванов, декоративные деревянные колонны, массивная и внушительная мебель с отделкой из шпона орехового дерева и много всевозможных ковров. В своей жизни Сильвия привыкла видеть самые обычные ковры. Она всегда была к ним равнодушна, более того, их традиционные рисунки и орнаменты даже несколько раздражали.

Однако здесь ее удивленному взору предстали совсем другие ковры – картины. На них мастерски были воспроизведены работы Ван Гога, Сальвадора Дали, Ренуара и другие, которые раньше ей приходилось видеть лишь в музеях и на репродукциях. Она Заглянула в библиотеку и тихо поразилась ее масштабности. Книжные шкафы доставали до потолка, а простенки между ними украшали уже другие ковры – картины, имитирующие наскальную живопись, абстрактные композиции и магические символы. Сильвия едва сдержалась от восхищенного возгласа и оглянулась на отца с экономкой. Те следовали за ней по всему дому, нисколько не удивляясь ни интерьеру, ни его предметами, тем более, книгам и картинам. Привычное дело.

Наконец они подошли к комнате хозяйки. Здесь ей предстояло жить. Сильвия внимательно осмотрелась по сторонам. Даже на первый взгляд во всем ощущалось влияние Востока. На стенах – знакомые символы старинной китайской науки, изучающей энергетическую совместимость человека и окружающего его пространства. Значит, Женни волновали эти вопросы? Она увидела красивые композиции из сухостоев и живых цветов. Зеленовато-золотистые светильники и шторы похожего оттенка успокаивали глаз. Было уютно и комфортно.

На маленьком туалетном столике она заметила фотографию мальчика лет пяти. Его смешные кудряшки непослушно торчали в разные стороны, а большие, широко распахнутые знакомые глаза, удивленно взирали на мир. Мальчик был поразительно похож на свою мать, а, значит, и на нее. В душе появилась незнакомая ранее щемящая боль. Как будто это она, а не Женни, потеряла это маленькое родное существо. Взяла фотографию в руки и посмотрела на отца. В глазах был молчаливый вопрос.

Он мужественно встретил ее взгляд, опустил голову и тихо сказал:

– Это маленький Игорек – твой сын. Он был так похож на тебя.

– Где? – спросила одними губами.

В этот раз он промолчал, не решаясь произнести вслух страшные слова.

– Его больше нет. Мальчик погиб, утонул, – слова, произнесенные с безразличной легкостью, были похожи на удар хлыста.

Сильвия содрогнулась.

– А вы еще здесь? – странно усмехнулась. – Что за должность такая экономка? Скажите, милочка, в чем заключаются ваши обязанности? Бродить целыми днями по дому, демонстрируя свои вульгарные наряды и украшения? С каких это пор прислуга стала совать нос в чужие дела?

Отец незаметно погасил улыбку. Похоже, он и сам мало жаловал эту напыщенную крашеную курицу, но предпочитал не вмешиваться в дела дочери. На глазах экономки вскипели слезы обиды.

– Вот только этого не надо, – Сильвия брезгливо поморщилась. – Меня мало интересуют ваши истерики. Оставьте нас с папой и займитесь чем-то полезным. Я поговорю с вами позже. Кстати, напомните, свое имя?

– Натали, – с достоинством ответила та, мгновенно забыв о слезах.

– Черт знает что? – вполне правдоподобно возмутилась Сильвия. – Экономка по имени Натали. Вы, дорогая, в зеркало себя видели? Поверьте мне, Наташа вам куда больше подходит. Дворник у нас, наверняка, Алекс. Водитель – Гарри, а садовник – Жан? Интересно, а, как зовут кухарку и горничную? Может, я попала не домой, и мы теперь живем не в России? – спросила она отца.

Тот в ответ улыбнулся, и в этом она почувствовала поддержку.

Совершенно неожиданно зазвонил телефон. Красная, как рак, экономка взяла трубку.

– Евгения Львовна, звонит ваша подруга – мадам Полина. Вы будете с ней говорить?

– С мадам? – она состроила гримасу. – Нет, не буду. Никого не хочу видеть. И еще, запомни те: я никого не знаю и знать не хочу. И больше не зовите меня к телефону. Я буду разговаривать только со своим врачом и с папой. Вам понятно?

Натали поспешно кивнула и что-то тихо ответила в трубку. Спесь с нее быстро слетела и теперь она была и в самом деле похожа на курицу.

– Девочка моя, я спокоен. Ты выздоравливаешь и, думаю, без меня не заблудишься в своем доме, тем более что в нем прислуги больше, чем нужно. Наконец-то ты сама это заметила. Меня уже ждут, – он озабочено посмотрел на часы.

– Папа, ты оставляешь меня? А, можно, я с тобой?

Отец отрицательно покачал головой.