Девять с половиной дней чужой жизни

– Это, дорогой, самый легкий вопрос. О нем мне сказала горничная. То, что у Женни был любовник, отнюдь ни для кого не является большим секретом, скорее, наоборот. Она не считала нужным скрывать свои похождения на стороне. Теперь, как понимаешь, он в любовном томлении и не успокоится, пока не встретится со своей дамой сердца. Это я уже поняла по тому количеству звонков, которые вчера принял телефон. Как, по-твоему, сколько я еще могу прятаться от всех, чтобы это не вызывало подозрений? – она вздохнула. – Мало мне мужа, ненормальной подруги, везде сующей нос экономки, так еще и любовник объявился. Хорошо, что пока один. Остальные еще не успели заявить о претензии на мое тело, потому что прошло слишком мало времени.

Шура не на шутку встревожился.

– Никаких любовников. Тебе это явление в данный момент противопоказано. Я, как врач, категорически запрещаю. Поняла? Ты должна слушаться и точно выполнять все мои предписания, – он взял ее за плечи и повернул к себе. – Надеюсь, ты еще не назначила встречу этому адвокату?

Сильвия засмеялась.

– Что я себе враг? Если мне еще удается как-то водить за нос родственников, то эту кучу избалованных ее подруг и, горящего в огне любви и неутоленной страсти адвоката, вряд ли мне удастся обмануть. Они быстренько поймут, что я не Женни. Ты же знаешь, я не курю и не вожу машину, и, практически, не пью. О чем мне с ними говорить? Думаю, что химические реакции, даже применительно к повседневной жизни, их мало беспокоят, хотя зря. А вот тема сильного пола, меня никогда особенно не занимала. Мне интереснее было проводить время в читальном зале нашей научной библиотеки. Так что, думаю, мы не можем быть собеседниками «на равных» ни в одном вопросе, – она улыбнулась. – О любовнике я вообще не говорю. Может, ты подскажешь, или научишь меня, чем мне с ним заняться при встрече, чтобы он не заметил подвоха? В противном случае…

Брови Шуры, как крылья, взлетели вверх.

– Но-но, ты, дорогая, пожалуйста, не увлекайся. Думаю, совершенно ни к чему полностью входить в роль этой Женни. Вполне достаточно лишь изображать ее подобие.

– Даже если бы я и хотела этого, у меня, сознаюсь, ничего бы не получилось. К сожалению, на сегодняшний день я имею полное отсутствие опыта абсолютно во всех делах, которые составляют полноценную жизнь этой самой Евгении. Мы с ней во всем – противоположность. Свои тридцать пять я прожила совершенно иначе. Вот и Александр…

– Александр? – перебил ее Ямпольский. – Это ты говоришь о горилле? – в глазах его мелькнули ревнивые искорки. – Он не приставал к тебе?

Сильвия вздохнула.

– Господи, Шура, о чем ты говоришь? Он ненавидит свою жену так, что я только от одного его взгляда сжимаюсь в маленький комочек и поспешно ищу угол, в который можно незаметно забиться. Они уже больше десяти лет фактически живут порознь, но получается, что вместе. Неразрывные узы…

Доктор недоверчиво посмотрел на нее, но промолчал и открыл бар.

– По коньячку? А?

Она задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

– Я ведь прохожу курс интенсивной терапии. Кажется, в этом случае совсем нельзя пить, – прищурилась лукаво.

– По маленькой для поднятия жизненного тонуса. Тебе это сейчас просто необходимо, тем более под наблюдением личного врача, – настаивал доктор, и она согласилась.

До вечера Сильвия оставалась в клинике. Шура несколько раз надолго уходил. Дверь кабинета закрывал на ключ, чтобы она лишний раз никому не попалась на глаза. Хотя в этой яркой и красивой женщине, сейчас не каждый смог бы признать неподвижное тело пациентки из vip-платы.

Сильвия томилась в ожидании, и, не зная, чем себя занять, пересмотрела всю, имеющуюся у него прессу, позвонила маме и убедительно рассказала о том, как хорошо ей живется в Москве, и, как Шура нежно и добросовестно о ней заботится. Работа подвернулась очень интересная и за это время она умудрилась набрать научного материала для целой главы диссертации. Мама, похоже, осталась довольна ее звонком.

– Господи, – пробормотала, положив трубку. – До чего я дошла? Только полный дурак может доверить мне воспитание молодого поколения. Вся моя жизнь – сплошная ложь.

– Ты это о чем горюешь? – спросил Шура, появившись в кабинете.

– О том, что вся моя жизнь в последнее время – сплошная ложь.

– А ты не забывай добавлять: «во спасение» и ситуация сразу приобретет новый смысл.

– С тобой все легко и просто. Вот, если бы ты еще и в дом Женни со мной поехал, я бы совсем успокоилась.

– А тебе и так беспокоиться не о чем, – беспечно ответил он. – Целыми днями сама себе хозяйка. Муж на работе. Надеюсь, вечером он не мчится домой, сломя голову, чтобы поскорее обнять свое сокровище и провести незабываемый романтический вечер при свечах? Отец живет отдельно. Охрана надежно защищает дом от нашествия друзей и подруг, а с прислугой, думаю, ты справишься. Они давно работают в доме, и каждый знает свое дело. Лежи себе на диване, выздоравливай и отдыхай в свое удовольствие. Не жизнь, а лучший санаторий. Соскучишься – приезжай. Я всегда рад тебя видеть.