Девять сердец бога

— Я привык контролировать себя с тобой. Хотя это было очень трудно. Пока твой дар спал, твое притяжение еще можно было заглушать. Я переродил его в любовь и заботу о тебе. Но сейчас я теряю контроль, — его лицо исказилось страданием и внутренней борьбой. Я протянул руку и легко провел ладонью вдоль щеки. Хотелось разгладить все горькие складки, разогнать всю печаль из этих невероятных глаз. На мгновение он замер, наслаждаясь моей робкой лаской. Его лицо оказалось совсем рядом. Такой знакомый запах окутал меня пьянящей аурой. Губы шептали безумные слова:

— Ты самая желанная сладость во всех мирах. Совершенная чистота силы, такая близкая и беззащитная. Божественная услада души, несравненная песня сердца…

Ашус был так близко. Покориться и отдаться на его волю. Его обнаженная кожа обжигала прикосновениями. Невозможно устоять, нет пути назад, только к нему навстречу. Упругое тело скользило вдоль моей груди, искушая гладкостью и упругостью. Я закинул руки ему на плечи. Нет сил противиться острому возбуждению. Если не доверять Максу, то кому еще я мог довериться? Он единственное близкое и любимое существо в этом мире. И чего уж обманывать себя — я не редко любовался им и восхищался. Мягкая нежность затопила душу, перемешавшись с желанием, а еще с предвкушением…

— Мой. Хоть ненадолго, но ты — мой, — властно шептали приближающиеся губы.

— Твой, — покорно отвечал я, притягивая любимое лицо. Наши губы мягко соприкоснулись, и влажный язык проник в мой раскрывшийся рот. Он пил меня как нектар, жадно впиваясь в глубину. Языки сплелись в поцелуе, а руки прижимали тела все ближе друг к другу.

Я чувствовал, как увеличивается его возбужденный член, упирающийся в мое бедро, и мой собственный орган стал наливаться силой. Мы разорвали поцелуй лишь, когда у меня стало не хватать дыхания. Макс торжествующе смотрел мне в глаза и наслаждался моей покорностью. Это пугало меня до чертиков, но преодолеть взаимное притяжение было уже невозможно. И я отдался в его власть, раскрываясь для него и отдаваясь ему.

— Твой, — повторил я, послушно расслабляясь в его нежных руках. Ашус как будто ждал этих слов. Поцелуй возобновился, но стал страстным и требовательным. Руки гладили мое тело, задерживаясь на самых чувствительных местах, а потом на их место пришли губы. Они выцеловывали дорожки на шее и плечах. Язык ласкал нежные бусинки сосков, и я выгибался ему на встречу со стонами. Я разметался по постели. Острое наслаждение заставляло меня раскрыться перед возбуждающим напором ашус. Он раздвинул мои ноги и принялся вылизывать промежность. Его язык вибрировал и обводил тугие мышцы ануса, приглашая расслабиться. Это было безумно приятно. Язык явно трансформировался, становясь толще и длинней. Надавив на вход, он с усилием проник внутрь. Я ожидал боли, но ее не было совсем. Язык начал плавно двигаться, постепенно утолщаясь, растягивая проход. Ладонь обхватила мой напряженный член и начала медленно скользить вдоль, заставляя меня дрожать. Язык внутри продвигался все глубже, усиливая вибрацию и удлиняясь, пока не задел самое чувствительное место во всем теле. Я вскрикнул от удовольствия. Казалось, что я больше не смогу безболезненно приять в себя все увеличивающийся отросток, но мышцы растягивались больше и больше. Я метался в бреду, шепча бессвязные слова подчинения и моля о продолжении. Эта пытка наслаждением все продолжалась и продолжалась. Казалось, язык достал до самого открытого сердца, и пьет оттуда чистое незамутненное удовольствие. Оргазм сотряс меня, принося с собой одновременно облегчение и недовольство.

— Я хочу еще! — казалось, что мое тело сошло с ума, даже после оглушительного оргазма я продолжал испытывать томление и желание. Ашус вывел из меня, стремительно уменьшающийся язык и выпрямился на коленях. Он возвышался великолепной статуей торжества и власти надо мной. Его собственный член уже был полностью готов к соитию. Но, оценив его размены, я впал в панику. Огромный столб мог разорвать меня пополам. — Не надо! Такое невозможно принять в себя, — я начал отодвигаться от него. Но ашус пресек всяческие движения, закинув мои ноги себе на плечи.