Девять смертных грехов. Часть третья

Еще одни заросли мха и вернувшийся ручей — я ускорил шаги, почувствовав чье-то присутствие. И, действительно, за очередным камнем я нашел тех, кого искал. Лина из Артана висела на чудом пробившемся сквозь скалы куцем дереве, привязанная к нему толстой грубой веревкой. Рядом ходила баронесса Амелия, совершенно не по-женски таская огромные вязанки хвороста и укладывая вокруг своей пленницы.

— Отойди от нее, — меч сам появился в моей руке, и вырывающаяся из него чистота разлетелась по окрестностям. Словно резко наступило утро.

— Ты! — Амелия зашипела, и ее лицо исказила некрасивая гримаса. — Я чувствовала, что за мной кто-то следит.

— Отойди от нее! — повторил я.

— Ты не понимаешь! — баронесса картинно прижала руки к груди и сделала шаг вперед, словно загораживая собой безмолвную служанку. — Она должна умереть. Чтобы наши земли жили. Так было всегда, и так будет.

— Расскажешь это на суде, — я пожал плечами. — И про убийство Джесса, и про Лину, и про нападения на обозы. И уже пусть генерал или даже король сам решает, что делать с твоим безумием.

— Безумием? — Амелия без особого интереса скользнула взглядом по барону Бехару и расхохоталась. — Кажется, без ума среди нас только ты. За что ты или твой генерал собрались судить меня? За убийство слуг? Их жизни и так принадлежат мне. За нападения? Неужели ты поверил старику Боливару, что он ни при чем? Надо было прирезать его, пока была такая возможность! Вот только загонщики словно что-то подозревали и постоянно спускались к камерам, стоило оказаться рядом.

— А я чувствовал твою жажду крови, — Боливар ни капли не расстроился от откровений Амелии. Словно это было продолжение какого-то старого разговора, и я единственный, кто не понимал до конца, что же тут происходит.

— Если не полное очищение огнем, то хотя бы так… — до меня долетел сбивчивый шепот Амелии, но еще раньше я среагировал на ее руку, потянувшуюся к поясу.

Баронесса выхватила скрытый среди юбок меч, а потом попыталась дотянуться им до горла Лины. Я оказался быстрее. Прыгнул наперерез и заблокировал выпад с такой силой, что клинок чуть не выскользнул из не ожидавших этого женских рук. Впрочем, я даже не подумал расслабляться, и правильно. На самом деле баронесса просто воспользовалась инерцией отскочивших мечей, чтобы сменить хват, а потом сделать еще один резкий выпад.

— Птица стелется по земле. Узнаю стиль Босска Альборноса, — Боливар довольно хохотнул, продолжая стоять в стороне, словно происходящее его совершенно не касалось.

— Опусти меч, — я снова отбил удар Амелии, и на этот раз мои движения оказались настолько резкими, что баронессе не удалось повернуть их в свою пользу.

Она просто отступила, буравя меня взглядом исподлобья, а потом снова бросилась вперед. Амелия атаковала очень быстро, и ее удары были какими-то неправильными, неестественными — словно и впрямь движения птицы, а не человека. Впрочем, ее цель была той же, что и у всех других моих врагов. Обойти мой меч, добраться до тела, пустить кровь и убить. Я иногда не мог угадать конкретные приемы, иногда баронесса умудрялась ускориться раза в два, а то и три, но, зная, чего она хочет, я все равно успевал подставить свой клинок на пути каждой ее атаки.

Через полминуты Амелия была уже вся мокрая — похоже, долгие сражения были для нее редкостью — платье прилипло к телу, подчеркивая его контуры, грудь тяжело и быстро вздымалась. Пожалуй, чуть больше, чем следовало бы после такого боя. Я склонил голову набок, пытаясь понять, что же задумала Амелия, и та немного поправила платье, открывая свою грудь еще больше. Как будто после недавней ночи с Хайей и мечом похоти меня можно таким пронять.

Баронесса недовольно фыркнула, на мгновение упуская концентрацию, и теперь уже я воспользовался моментом, чтобы ударить наверняка, и ее меч отлетел в сторону, загрохотав по камням в десятке метров от нас.

— А теперь отойди в сторону, — продолжая удерживать Амелию с Боливаром в поле зрения, я аккуратно двинулся к Лине.

— Не смей! — баронесса дернулась ко мне, но замерла, увидев поднявшееся острие моего меча. — Это не человек! Дай мне просто убить ее!

— Я знаю. Это ксана, — я не стал спорить, решив послушать, что же еще мне расскажут.

— Тогда ты знаешь, что ее нужно убить! Другого выхода нет!

И Амелия, сбиваясь от волнения, рассказала мне историю существования двух баронств, основанных когда-то на границе леса Човар. Так делали их предки, так делали они сами — встречали выходящих из леса ксан, а потом пытались сделать их частью своей семьи. Бехары хотели подчинить себе силу леса, Альборносы хотели получить хранителя, чье благословение сделает их земли богатейшими в королевстве.

Вот только поколение за поколением ни у одного семейства ничего не выходило. Ксаны жили с ними несколько недель, а потом в них раз за разом зарождалась скверна. И бароны убивали духов леса, не давая тем переродиться во врагов рода человеческого. Раз за разом…

— Что-то я сомневаюсь, что ты говоришь правду, — остановил я Амелию. — Ты говоришь про недели до падения ксан в скверну, но вот Лина жила у вас почти три года.