Девять смертных грехов

Не от запаха тайны или от близости создания скверны. Просто чуть в стороне я увидел еще и белую ленту. Такую вплетают молодые девушки в последний день лета, когда гадают на будущего жениха. Выходит, какая-то тварь украла человека и затащила в свою нору. И что мне делать? Мудрая и разумная часть меня уверенно вещала, что пленник, если он, конечно, был, уже мертв. Твари скверны на то и твари, что никого не щадят. Но был и второй голос — он долго молчал, а потом тихо напомнил, что я — идальго. А идальго защищают людей от монстров.

— Красный брат, дай мне сил, — тихо помолился я, а потом еще крепче сжал клинок.

Не так ведь все и плохо. Я уже победил двух опасных тварей, мой меч разит скверну даже лучше, чем клинки Диего или Братства. Я должен справиться, а если придется совсем туго… Рука скользнула в карман и сжала серебряный кошелек — не хотелось бы, но у меня есть и оружие последнего шанса. После такого грех отступать!

Решение было принято. Я проверил, как сидит доспех, перезатянул его в паре мест, поправил клинок на поясе и медленно двинулся к яме. Это действительно оказался ход, ведущий куда-то под землю. Я спрыгнул вниз и затаился минут на пять — нужно было привыкнуть к полумраку пещеры, а еще убедиться, что никто не услышал устроенный мной шум и не решил заглянуть на огонек. Тишина. Еще через пять минут тишина стала давить на уши, и я пошел дальше. Сначала согнувшись, а потом, когда пещера раздалась в стороны, то и в полный рост.

Когда потолок пещеры пропал в темноте, по спину пробежала волна дрожи. Кто же тут живет, если эти ходы такие огромные? Дурацкая мысль! Я постарался нацелить мозг на что-то более полезное, например, почему мое зрение неожиданно стало справляться с мраком вокруг? В пещере под Реполло приходилось пользоваться факелами, а тут — привык и просто вижу все в серых тонах. Неожиданно меч снова потеплел. Еще до того, как я сам смог что-то заметить.

Я в тот же миг скользнул к стене и затаился, пытаясь слиться с тенью потемнее. А из глубины прохода начали доноситься звуки. Шаги множества лап и странный шелест. Неужели тут целая стая? Я сжал клинок еще крепче и прикрыл глаза, вспоминая строчки кодекса…

Если встретил стаю скверны, нет смысла бежать. Догонят и разорвут, потому что гнать и рвать — это суть скверны. Единственный способ выстоять — заметить в стае вожака, убить его, а потом разогнать оставшихся тварей. Важно: после победы нельзя пускать кровь другим, иначе они развернутся и примут бой. Но если подавить тварей волей, то они сбегут, а ты, собрав братьев по мечу, вернешься и довершишь доброе дело.

Я ждал стаю, я готовился вычислить вожака, но из темноты неожиданно выступила всего одна туша. Огромная, она занимала почти весь туннель. Восьмилапая, с огромными жвалами на морде — я невольно вздрогнул, осознав, что столкнулся с гигантской паучихой. Мать рода, которую обычные пауки-трудяги могли откармливать сотни лет. Она пока не видела меня, можно было вжаться в стену, а потом сбежать… Но тут я понял, что у той жертвы, чью ленту я видел у входа, на самом деле есть шанс. Пауки в отличие от обычных тварей редко убивают сразу — так что бежать никак нельзя.

Паучиха была совсем рядом — я уже выбрал траекторию, чтобы выскочить и пронзить ей голову мечом, когда неожиданно услышал странные звуки. Она говорила! Тварь скверны и говорила!

— Звуки… Шуршащие камни сказали, что пришел чужой.

— Кто мог залезть в такую чащобу? Неужели глупые людишки решили спасти нашу еду? — паучиха говорила сама с собой.

— А вдруг они узнали про наше сердце? Узнали и решили украсть?

Сердце? От последних слов мое собственное сердце забилось быстрее, чем раньше, а потом огромная паучья лапа врезалась в землю рядом со мной. Вблизи было прекрасно видно растущие вместо хитина кости. Так ведь не должно быть?.. В памяти невольно всплыли волки-нежить. В них тоже оставался только скелет — неужели и эта тварь из нового поколения?

На лице невольно появилась улыбка. Для любого обычного идальго это были ли бы не очень хорошие новости — раз нежить, значит, чистота ее не остановит. Но мне-то на это плевать! Главное, что вражеская скверна на сможет парализовать меня!

— Запах! Запах человека появился, свежий и новый. А еще какая-то приятная приправа, свежая словно вчерашняя гниль.

— Если человек здесь, значит, он спрятался и хочет напасть. Надо быть осторожнее, пока сердце не отдало нам свои силы, нужно беречь себя.

— Беречь от человека? Что он нам сделает?