Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом

«Всемилостивейший государь, во благополучии на многие лета здравствуй. От милости твоей письмо из Шлотбурха, которое пришло к Москве мая в 10 день, а до меня дошло того же месяца в 11 день, о объявлении заключительного места, что всемилостивейший Господь Бог тебе, государю, даровал замок и морской штандарт исправити благоволил тщанием и трудами твоими, и немногими часами неприятель утеснен и на окорт здался сего месяца в 1 день. И за такое великое объявление всемилостивейшему Господу Богу и Пресвятой Богородице благодарную хвалу приношу. И за твое государево здравие и милость, что посетил меня, раба своего, такою великою радостию, должен желать и впредь победы над неприятелем и Бога молить всегда. Нижайший раб твой князь Борис Прозоровской. Из села Введенского, мая в 11 день 1703 г.»[424] (Село Введенское Клементьево тож царь Иван Алексеевич пожаловал П.И. Прозоровскому в октябре 1690 г. за его многие верные службы из дворцовых волостей в Можайском уезде. Но братья совместно владели землями. А после полюбовного раздела совместных с братом владений в 1701 г. эта вотчина досталась Борису Ивановичу, хотя утверждена за ним отказной грамотой лишь через 15 лет.)

После взятия Ниеншанца «найдено удобное место остров, который назывался Луст-Эланд (то есть Веселый остров), где в 16 день мая крепость заложена и именована Санкт-Петербург». Тогда же Петр заложил в устье Невы Петропавловскую крепость, а Ниеншанц был срыт.

Как и многие из названных выше адресатов Петра I, боярин князь Борис Иванович Прозоровской, а также и его старший брат были названы в «Списке боярском» от 24 июля 1705 г., в который включены «бояре и окольничие и думные люди». Все чины в Списке записаны в несколько разделов: «На Москве», «На службах», «У провиантских дел», «В городех, в воеводех и в посылках», «В деревнях до указу», «В полону». Бояр в царстве было 23. Братья Прозоровские числились среди 11 бояр, которые были «На Москве». Значился в Списке в разделе «На службах» и их двоюродный брат, сын младшего брата Ивана Семеновича – Петра меньшого, боярин князь Андрей Петрович Прозоровской, с отметкой «В Питербурхе»[425] .

Сохранился и «Список Российскому Сигклиту 1705 году». Понятие «сигклит» (синклит) упоминалось еще при царе Алексее Михайловиче, когда на встрече самых почетных лиц у царя присутствовал и «сигклит», т. е. собрание высших сановников, старейшин. В этом Списке значились те же самые 23 боярина, а также кравчие, окольничие, постельничие, думные дворяне, стряпчие с ключем и думные дьяки. Разделения по местам назначений не было. Но зато у трех бояр приписаны графские титулы, что свидетельствует о более позднем появлении этого списка в сравнении с предыдущим «Списком боярским»[426]. Так, если Федору Алексеевичу Головину пожалован графский титул 16 ноября 1701 г. римско-немецким императором Леопольдом I, то фельдмаршал Борис Петрович Шереметев стал первым русским графом в 1706 г. – Петр I присвоил ему этот титул в награду за усмирение стрелецкого бунта в Астрахани. А Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину Петр I присвоил графский титул в 1710 г.[427] Следовательно, «Список Российского Сигклиту» появился после того, как в 1710 г. «Список боярский 1705 года» в соответствии с новыми реалиями был отредактирован и переименован. Это соображение подтверждает то, что все бояре из этого списка сохраняли свое сановное значение и в 1710 г. Ближний боярин князь Борис Иванович Прозоровской тоже оставался в числе узкого круга доверенных людей.