Девять возвращений [Повести и рассказы]

Но Ушастика, уже с чистыми лапами, снова тянуло во двор — то поохотиться за жуками, то навестить отдушину под домом, то попугать боевым кличем Мамая.

Потом Ушастик начал драть когтями материю дивана. Леонид Аркадьевич даже наказывал его за это — трепал за уши, но ничего не помогало.

Пугался Ушастик только Гарькиного волчка с сиреной; и даже когда волчок не крутился и не завывал, а просто валялся на полу, Ушастик огибал его стороной.

Иногда Ушастик часами бродил по чердаку, скребя там; урчал, чихал и потом, весь в саже и паутине, появлялся в доме. Садился, слюнявил лапы и тер свой и без того лысый затылок: освежался.

В одну из ночей Ушастик и Мамай долго грозно мяукали, перекликались — испытывали характеры.

А наутро Гарька нигде не мог найти Ушастика. Осмотрел его любимые места — отдушину, чердак, запечье, чемодан Леонида Аркадьевича.

Нет как нет!

Пропал кот.

Леонид Аркадьевич утешал племянника, хотя сам радовался, что в доме наступили тишина и покой.

Вскоре выяснилось, что Ушастик поблизости от дома сидит на вершине сосны. Едва удалось разглядеть среди ветвей.

Гарька стал звать Ушастика, чтобы спустился вниз.

Кот не двигался.

Только открывал рот, но голоса слышно не было: Ушастик охрип.

Гарька помчался к Леониду Аркадьевичу, который подвязывал куст смородины, спросить, что делать, как снять с дерева Ушастика. А то ведь может оборваться и убиться.

Леонид Аркадьевич взял тонкое одеяло, и они с Гарькой растянули его под сосной, как растягивают в цирке сетку «для страховки».

Потом Леонид Аркадьевич ласково окликнул:

— Ушастик! А Ушастик!

— Ну, Ушастик! — не выдержал и Гарька. — Слезай с дерева. Не бойся, если сорвешься, мы тебя поймаем.

Ушастик еще попробовал помяукать, пожаловаться, но, убедившись, что окончательно охрип, начал осторожно сползать с дерева.

Посыпались кусочки коры из-под его когтей.

Ушастику было очень страшно, он часто останавливался и опасливо смотрел вниз.

Когда Ушастик наконец спустился, он весь дрожал — безголосый, несчастный, голодный.

Его унесли на кухню и положили на мягкую подстилку. Сам идти не мог — болели лапы.

Вскоре Ушастик уснул. А вечером, когда проснулся и попытался подняться, силы ему совершенно изменили, и он в изнеможении повалился на подстилку.

От еды Ушастик наотрез отказался, а только пил воду.

— Он заболел, простудился, — сказал Гарька и загрустил.

Пусть Ушастик и неприглядный кот — худой, лапы у него тонкие, хвост тонкий, и характер не из мягких, уступчивых, — но все-таки Гарька уже привык к нему, сдружился. Да и мыши еще не ушли из дома.

— Надо Ушастику померить температуру, — предложил Гарька.

Принес из чемодана термометр и подсунул коту под переднюю лапу.

Через десять минут термометр вынули, и то, что он показывал, ошеломило и дядьку и племянника: тридцать восемь градусов и пять десятых.

Ушастик лежал ко всему безучастный, изредка впадая в забытье, и тогда у него дергались усы и лапы.

Пришла Диля навестить Ушастика. Села возле него, ласкала и приговаривала:

— Кошкин-мошкин, сам весь шерстяной, уши кожаные, а нос клеенчатый. И зачем ты заболел? И как тебя теперь лечить?

На следующий день Ушастику лучше не стало. Температура продолжала оставаться угрожающей — тридцать восемь градусов и пять десятых.

Гарька пожаловался молочнице на болезнь Ушастика.

— А вы б его в поликлинику снесли, — посоветовала молочница.

— В какую поликлинику?

— В ветеринарную. Там старичок доктор Терентий Артемович, очень хороший человек и знающий.

— А где эта поликлиника?

— А тут недалеко, в деревне Темрюковке.

Когда молочница ушла, Гарька пристал к Леониду Аркадьевичу, чтобы пойти с Ушастиком к доктору.

Леониду Аркадьевичу и самому было жаль Ушастика, но идти с котом в поликлинику, хоть и в ветеринарную, неловко вроде.

Да и как его нести?

Решено было укутать в старое полотенце. Вызвалась сопровождать и Диля.

Ушастик всю дорогу молчал, иногда громко вздыхал.

Диля несла банку с водой, из которой Ушастику давали пить.

Ветеринарная поликлиника была из двух домиков: в одном принимали крупных животных, в другом — мелких.

Во дворе стояла даже карета «скорой помощи». У нее был не красный, а синий крест.

Леонид Аркадьевич и ребята вошли в дом для мелких животных.

— Обратитесь в регистратуру, — сказали Леониду Аркадьевичу, когда он просто хотел занять в приемной очередь к врачу.

Леонид Аркадьевич, покашливая, смущаясь, подошел к окошку регистратуры.

— У вас кто? — не поднимая головы, спросила регистраторша.

— У нас, так сказать, кот, — с запинкой ответил Леонид Аркадьевич.

Регистраторша взяла амбулаторную карту и приготовилась заполнять:

— Имя?

— Леонид Аркадьевич.

— Не ваше имя, а кота?

— Гм… Ушастик.

— Фамилия?

— Чья?

— Владельца, конечно.

Леонид Аркадьевич опять откашлялся и ответил:

— Лавров фамилия.

— Так… — Регистраторша по-прежнему не поднимала голову. — Ваш домашний адрес?

Леонид Аркадьевич сказал.

— Пока все. Занимайте очередь к врачу. Вам к терапевту или к хирургу?

— Очевидно, к терапевту.

— Кабинет номер семь.

Леонид Аркадьевич, Гарька и Диля нашли кабинет номер семь и сели перед ним на лавку.

Ушастик беззвучно лежал в полотенце на коленях у Леонида Аркадьевича.