Девять врат. Таинства хасидов

Но милый подмастерье далеко не ушел. Бедолага сильно захворал, и никакой врач-коновал не смог помочь ему. На третий день он испустил дух, и люди добрые похоронили его. Однако, когда покойника облачали в саван, нашли у него бумагу святого ребе реб Шмелке. И конечно, не теряя времени, отослали ее в Микулов, чтобы там знали, где похоронен их богатый земляк (то есть так они предполагали). Получив бумагу, микуловчане тоже решили, что их земляк умер, а что еще они могли подумать? Тем временем наш милый микуловчанин, не зная, что приключилось, в полном здравии бродил по свету в надежде, что и без бумаги ребе реб Шмелке ему удастся милостыней поддержать своих деток. Да не тут-то было — никто ничего ему не давал, и бедняга истратил все, что накопил прежним попрошайничеством. И теперь возвращался к родному очагу после семи голодных лет без единого шмейцера[31] то есть таким сирым и убогим, каким когда-то оттуда ушел.

Но послушаем, что тем временем там приключилось. Когда ложная весть о его смерти дошла до Микулова, его верная жена очень сильно пригорюнилась, потому что — как она думала — овдовела. И, не теряя попусту времени, вышла во второй раз замуж и своему второму мужу — хотя и не покидала первого — родила трех малюток. Этаких трех момзерим! Это был настоящий кошмар, скажу я вам. Такие байстрюки, хотя и без вины виноватые, навсегда обречены на жестокую жизнь. Тому, кто момзер, никогда не дано вступить в законный брак; он будет проклят и унижен до конца дней своих! Так говорит наш Закон Божий, и так по-спартански мы охраняем свое чистое пламя очага семейного.

Однако мне уже пора кончить сей печальный рассказ: когда наш дорогой путник снова вернулся домой и увидел этих невесть откуда свалившихся карапузов, у него от жалости лопнуло сердце, и в тот же миг он преставился. И во всем, что случилось, повинна была та роковая бумага; и все это предвидел святой ребе реб Шмелке в своем Духе святом еще семь лет назад — а по какой бы иной причине он так не хотел давать тому бедняге свое поручительство? Святой ребе реб Шмелке! Да хранят нас и наших потомков от всего дурного его заслуги на веки вечные, АМИНЬ!

Как-то я слыхал, что якобы какие-то горе-писаки — из этих современных, чьих книжек мы, хасиды, даже не касаемся, — эту историю по-своему переиначили и понастряпали из нее романы. Однако никому не сказали, что узнали о ней в нашей хасидской империи! (Об этом, должно быть, забыли.)

Из МУДРОСТИ СВЯТОГО РЕБЕ РЕБ ШМЕЛКЕ

Святой рабби Аврум-Хаим из Злочева, автор книги Орах ла-хаим («Дорога к жизни»), однажды спросил святого ребе реб Шмелке, можем ли мы любить ближнего как самого себя даже тогда, когда этот «ближний» обижает нас.

«Ответ на этот вопрос дан в последних словах той же Божией заповеди: …самого себя, — сказал ему святой ребе реб Шмелке. — Все души вместе творят одно неделимое целое. Одно тело духовного принципа любви и мудрости, которое в каббале называется „Душой Адамовой“, и каждая человеческая душа представляет собою лишь звено, одну из духовных частей тела или органов этого духовного целого. Если ты ударишь себя своей собственной рукой или пнешь себя своей собственной ногой — разве ты станешь наказывать свою руку или ногу? А если дойдешь до такого безрассудства своей собственной головой — ты будешь просто безумцем, если за это сам себе надаешь оплеух. Стало быть, ежели кто-то обидит тебя, постарайся осознать взаимосвязь всех душ и то, что, по сути дела, ты и твой ближний являетесь составными частями единого сверх-личностного „Я“, подобно тому, как твои рука, нога или голова есть не что иное, как составные части единого тела. Если ты осознаешь это — то как ты сможешь тогда сердиться на самого себя?»

А как можно любить тех, кто грешит против Бога?

«Все души являют собою искры божественности. Если какая-нибудь искра Бога бесконечного упадет в болото или грязь — разве нам не будет жалко ее? Разве мы не станем помогать ей высвободиться из грязи и снова засиять всем своим блеском? Ведь она составная часть самого Бога!»

Нашему поколению: