Девять жизней

– Нет, конечно, я даже не знаю, что значит здесь – фамильяр.

– Лучше не знать. Ведьмам и колдунам приходится туго. Двух сожгли в прошлом году, хотя они были вовсе не ведьмы.

– Как жаль!

– Их жалел даже кот палача. Он необыкновенный, как мы, но мы его избегаем, как люди избегают его хозяина.

Разговор стал меня тяготить, и я предпочёл задать вопрос об отце Николасе:

– Этот сеньор, кажется, пришёл домой. Почему он его обошёл и заходит сзади, через маленькую калитку, да ещё озирается?

Чико зевнул.

– Ты прав, странно. Весь город знает, что донья Мартина – его жена, хотя считается женою другого.

Я несказанно удивился.

– Неужели? К чему это?

– Целибат. Обет не жениться. Подождём, отец Николас иногда мне выносит поесть, а я показываю его детям разные трюки.

Прогулку мы завершили на большой площади, в центре которой плотники сооружали помост, а по краям – несколько рядов скамеек один над другим. Я спросил нового приятеля, что за праздник здесь намечается? Он буркнул:

– Можно назвать это и праздником. Казнь. Твой инквизитор разбойников разоблачил, хотя их главарь – не простой человек.

– Горожане от них страдали, наверное? – Я вспомнил разную болтовню, которую слышал в первый день своего появления в Сегилье.

– Ещё бы! Хотя больше – в окрестностях.

Вскоре мы распрощались.

––

В тот вечер я слишком устал, но на следующий день решился побеспокоить необыкновенного кота, живущего на отшибе. Добрался к калитке по каменистой дорожке, ведущей вверх по пригорку у самого моря. За домом нелюдима был высокий обрыв, под которым шаловливые волны играли с камнями.

Я пришёл, когда суровый хозяин забирал корзину, оставленную ему у порога. Он посмотрел на меня и сказал:

– Ты к моему Гомеру? Что ж, проходи.

Можно подумать, он знал о необыкновенных животных и мог узнавать их.

Я воспользовался приглашением и нырнул в сад, оказавшийся очень красивым. Деревья аккуратно окопаны, цветы редкие – я таких не видел в Сегилье даже возле губернаторского дворца. Ни одного сорняка. Хозяин взял книгу и, лицом к морю, сел в плетёное кресло.

Мне навстречу поднялся всклокоченный злющий котяра.

– Что тебе нужно? – ни приветствия, ни приглашения.

Я попробовал держаться учтиво.

– Сеньор, я пришел познакомиться…

– Ты, кот инквизитора, знаешь, кто мой хозяин?

– Не имею пока удовольствия…

– Удовольствия? Вздумал шутить? Вон убирайся!

– Но я…

Kот зарычал, клянусь, он зарычал, как собака! Я попятился, чуть присел, а хозяин моего несостоявшегося приятеля усмехнулся и бросил ему:

– Гомер, не по душе тебя гость? Пусть уходит, а я отдохну. Завтра много работы.

Я сбежал и вернулся домой.

8. Ловушка

К нам постучали ещё до рассвета.

– Сеньора Фелисия, собирайтесь скорее! Лучшие места все займут, – послышался звонкий голос соседки.

– Уже заняли с вечера, не сомневайтесь, сеньора Хуана! Мы с Инес не пойдём. Казнь – неподходящее зрелище для юной девицы. А я слишком стара.

– Но там будет и дон Себастьян!

– Тем более неподходящее зрелище. К чему бедной девушке глядеть на знатных сеньоров?

– Говорят, сеньорита не из простых…

– Пустое, сеньора Хуана. Приданого почти нет. До свидания.

– – -

Я боялся, но любопытство было сильнее. Пушистые чёрные ноги сами понесли меня к площади. Главное, чтобы люди не затоптали меня. Но я – хитрый и ловкий, забрался на дерево, с него – на крышу, потом – на навес, устроенный над покрытой коврами частью трибун. Слуги суетились, расставляя там кресла, а я сумел найти местечко на ограждении, с которого были хорошо видны и помост с виселицами, и кресла для важных зрителей. На меня никто не обращал внимания. Толпа ждала казни.

Вскоре я увидел, как люди расступились, но повозки с осужденными не было даже слышно. Горожане со страхом, смешанным с брезгливостью, пропустили того самого нелюдима, кот которого накануне не захотел свести со мною знакомство. Палач. По намёкам сеньоры Пепиты я должен был догадаться.

Стали потихоньку заполняться места, приготовленные для знати. Разряженные сеньоры скучающе поглядывали на толпу, на помост, друг на друга. Толстого отца Николаса принесли на крытых носилках. Донья Эстрелья, по-прежнему в чёрном платье, туго затянутом в талии и подчёркивающем прикрытую прозрачной мантильей грудь, заняла одно из почетных мест рядом с центром и смотрела по сторонам, избегая глядеть на кузена. Наконец, толпа – и нарядная, и простая – заволновалась. Люди стали смотреть в одну сторону. Я последовал взглядом за ними, догадываясь, кого ждут с таким нетерпением.

Дон Себастьян появился верхом, быстро спешился за трибуной и занял кресло рядом с отцом Николасом, не обращая внимания на обращенные к себе взгляды. Приезд герцогской четы в роскошной карете прошёл почти незамеченным – горожане заждались своего зрелища.