Девять жизней Греты

Она могла говорить на эту тему часами. Горги сдался. Он позвонил Мари Аньес и сказал, что никогда к ней не вернется. А когда уже положил трубку, то понял, что совершил нечто непоправимое. Он разрушил жизнь женщины, которая любила его всем сердцем, потратила на него огромные деньги, одела-обула его, купила ему машину, перевела на его банковский счет почти пятьдесят тысяч евро, а он безоглядно тратил их на себя и на свою мать… И вот теперь он позвонил ей и сказал, что бросает ее. Беременную. Влюбленную в него до смерти. Подумалось даже, что после этого его заявления она может что-нибудь сделать с собой… Весь остаток того памятного дня его тошнило. И он понимал, что его тошнит от самого себя. Что он ненавидит себя за то, что поддался влиянию матери и разорвал отношения с Мари Аньес. Может, другая женщина на его месте позвонила бы ему и осыпала его упреками. Но только не Мари. Он знал, что она лежит сейчас на широкой кровати и рыдает. Маленькая. С растрепанными рыжими волосами. Хрупкая. С маленьким плодом в своем животе. И глаза ее опухли от слез. И рот тоже покраснел, стал влажным. Да вся она сейчас, как желе. Мокрая, расслабленная, полумертвая…

И все это – ради чего? Магдалена очень хорошо знала его. Знала, как он боится перемен. Одно дело, когда ты навещаешь любовницу в Тулузе, а другое – когда переезжаешь туда насовсем, в неизвестность.

Магдалена знала, что он любит, что нравится ее сыну. Выспаться утром, прийти в халате в кухню, где они вдвоем будут долго пить кофе, курить, строить планы на день. Они – единый организм, мать и сын. Понимают друг друга с полуслова. С полувзгляда. Любят одинаковую еду, один сорт сигарет. Одни и те же фильмы и книги. Всегда защищают друг друга перед другими людьми. Они – самые близкие и родные. И нет в этом организме места для какой-то там Мари Аньес. Нет, и все.

Понятное дело, что у каждого из них есть своя личная жизнь. У Горги – девушки. У Магдалены – мужчины. Интимными подробностями они друг с другом не делятся, но все равно понимают друг друга. В каких-то принципиальных моментах советуются, как поступить лучше. И в каждой их истории не последнее место занимают деньги. И Горги, и Магдалена уверены, что нищета – это удел слабых. Магдалена ищет себе богатых любовников, Горги – зрелых женщин, которые содержали бы и его самого, и его подружек. Это норма. Так внушила ему мать.

Что ждало бы их там, в Тулузе, в чужом доме? Это у него с Мари Аньес было бы все хорошо, он был в этом уверен. А Магдалена? Что бы она там делала? В чужой стране? Совсем одна? Постоянно ревновала бы Горги к Мари, цеплялась бы к ней, делала бы все, чтобы они в конечном счете разбежались. Так зачем тогда травить жизнь Мари сейчас, когда и так известно, чем все это закончится? Да она еще спасибо ему сказать должна, что он разорвал с ней отношения в тот момент, когда ей еще не поздно сделать аборт!

Да, он поступил правильно. Сделал все так, как ему посоветовала мать. Но почему же он тогда так скучал по Мари? Даже плакал ночами, вспоминая ее глаза, смешной нос и растрепанные рыжие волосы? Удивительная женщина! Некрасивая, старая, но какая-то своя, родная… Магдалена – тоже родная…

У Горги кружилась голова. Сколько раз он порывался вскочить и набрать заветный тулузский номер, разрыдаться в трубку и попросить у Мари прощения. Он знал, что она простит его, примет его даже через месяц, год, через десять лет…

«Ты свинья, Горги» .

Но жизнь продолжалась. Прошло время. Он вставал по утрам, выспавшийся, свежий и бодрый. Пил с Магдаленой кофе, планировал, как они проведут день, куда поедут, что купят, к кому сходят в гости. Магдалена помогала ему избавиться от назойливых женщин, грубо отвечая им по телефону, что Горги просил больше его не беспокоить… Контролировала его связи с молоденькими дурочками, положившими, как ей казалось, глаз на его квартиру. Официантки, горничные, студентки и даже школьницы – вот «цветник» Горги, к которому Магдалена его никогда не ревновала. Хотя она и понимала, что это на них он тратил деньги, заработанные им в постелях скучающих богатых дамочек.