Девять жизней Юджины

Перед глазами встала ужасная картина, как сотни маленьких змей копошаться вокруг её бездыханного тела, пища "мама, мамочка".

– Я же говорил, говорил! – горячо зашептал в ухо Фреди. – Может, давай его…

Змей нервно дёрнул головой и ускорил шаг.

– Не знаю, что вы там надумали, но у меня и в мыслях не было просить Юджину делать то, что может ей навредить. И к твоему сведению, Фредерик, наги могут рождаться только от союза чистой крови, и никак иначе.

– Но что я могу сделать? – спросила Юджина.

– Я думал, ты знаешь. Бастет обладают таким знанием, которое даже нагам не доступно.

Юджи грустно вздохнула.

– Я ничего не помню о том, каково это – быть бастет. И даже не знаю, сколько жизней уже живу.

Хассей обернулся, серьёзно смотря на девушку и бьорна.

– Именно поэтому важно вернуть твои воспоминания. В эти сложные времена двусущные должны помогать друг другу. Бастет истребляют, наги вымирают сами. Уверен, и у остальных двусущных тоже есть проблемы. Не так ли, Фредерик?

– Так, – неохотно признался бьорн. – У нашего клана… стыдно говорить, но проблемы с оборотом. Порой бьорн, слишком долго находившийся в звериной ипостаси, не может вернуться обратно. Так три года назад произошло с моим дядей, а за несколько лет до этого с дедом. А ведь раньше, как мне говорила матушка, такое происходило раз в сотню лет, и то с пьянчугами.

– А кицунэ? Вервольфы? – спросила девушка, опустив голову, и отчего-то чувствуя вину перед оборотнями. Как будто она на самом деле могла кому-то помочь! И всё же болезненное любопытство заставляло её задавать вопросы: – Что с ними?

– Про кицунэ знаю лишь то, что их редко стали видеть среди людей. А вот вервольфы… Волки теперь охотятся частенько и в городах, – мрачно ответил наг. – Для немортери вервольфы теперь самая главная добыча.

Мрачный разговор затух сам собой, оставив девушку в тягостных размышлениях. Юджине не хотелось погружаться во все эти внутренние проблемы оборотней, но возможно, у неё и выбора то особого не было. Немортери… не они ли были виной почти полного исчезновения бастет? И как получилась так, что она, несмотря ни на что, всё ещё жива?

Вопросов было много, но ответы, как начинала понимать Юджина, найти было не так уж и просто. Впрочем, всё это достаточно быстро отошло на второй план. Они наконец добрались до деревни, и оставив Фредерика тоскливо вздыхать за околицей, занялись налаживанием отношений с местными.

Глава 8

Так он отличный парень,

А как выпьет – так вервульф…

(с) Крематорий.

Барон Тадеуш Корбут пил уже почти месяц. Пил по-чёрному, до рвоты, до судорог. Запил он сразу после смерти невесты, растерзанной лесными разбойниками. По крайней мере, такова была официальная версия. Но Тадеуш знал, кто стоит за смертью Наты, кто загнал её как дикого зверя, а затем оставил голову прибитой к дереву. Немортери, проклятые охотники.

Друзья не узнавали всегда весёлого и неунывающего Тадеуша. Он закрылся в своём загородном поместье, и не принимал никого. Он не посетил поминки, не ходил в храм, и выгнал всех слуг, кроме одного – старого полуслепого Сибора. Именно Сибор помогал Тадеушу не захлебнуться в собственной рвоте, втихую разбавлял креплёное вино водой, и запирал хозяина, когда наступило полнолуние. В таком виде Тадеушу нельзя было выходить – иначе не досчитаешься пары-тройки крестьян. И пусть сейчас барону было всё равно на жизни жалких смердов, он понимал, что даже один раз убив человека в волчьем облике, возможно, не сможет остановиться. И тогда – хоть самому идти сдаваться немортери. Потому что Ната, его ласковая игривая волчица, ему невинных жизней бы не простила.

Ночи полной луны миновали, но гнев хозяина, как надеялся на это Сибор, так и не прошёл. А потом и вовсе чертовщина какая-то начала твориться.