Девять жизней (СИ)

Но в магазин по дороге я все-таки зашла. Купила маленькую булочку, чтобы хоть чем-то наполнить страдающий живот. Обратно с занятий придется идти пешком. Но мне не привыкать. Жадно впившись зубами в булочку, как вампир в человеческую плоть, я стала откусывать маленькие кусочки, чтобы растянуть удовольствие.

С такими темпами дошла до дома. Внешне наш дом среди остальных ничем не выделялся. Разве что только клумб не было с цветами и ухоженными кустиками.

Я зашла. Все тот же темный коридорчик. Кое-где обои отодраны от стен. Это отец собирался делать ремонт, да не рассчитал со средствами. На тумбочке стопка счетов, аренда за дом. Должно быть, мы задолжали уже за несколько месяцев. Сняла кроссовки, повертела их в руках, поставила на пол и подошла к зеркалу. Как я могу охарактеризовать свою внешность? Кожа не слишком бледная и не слишком смуглая, темно-русые волосы опять растрепались и теперь лежат на плечах небрежными прядями, будто я их и вовсе никогда в жизни не расчесывала, да и не знаю, собственно, что такое расческа. Глаза...не знаю точно, какого цвета у меня глаза. Сейчас, в полумраке коридора, непонятные темно-серые. Довершают картину легкие круги под глазами.

Из гостиной послышались какие-то вопли, визги и прочая возня. Племянник раньше пришел со школы. Смотрит мультики. Сделал телевизор громче. Не люблю телевизор. Тысячи людей души в нем не чают, а я не люблю. Слишком он бесполезный для того, чтобы его любить. Изредка, может, и проскакивают какие-нибудь действительно интересные, познавательные телепередачи, но, по моему мнению, лучше в тишине почитать не менее интересную книжку.

Захожу на кухню, опять по привычке первым же делом направляюсь к холодильнику и открываю его. Пусто. Шарю по шкафам. Итог - пакет макарон. Лень варить. Иду к лестнице наверх, прохожу мимо аквариума. В нем плавает всего три маленьких рыбки. Всех остальных сожрал сом, которому не так давно все же пришлось покинуть аквариум, поскольку этих трех отец решил беречь как зеницу ока. Он вообще любит этих рыб больше, чем нас. Ну и пускай себе любит. По нему с первого взгляда и не скажешь, что хоть к кому-то он еще способен испытывать такие чувства.

Поднимаюсь на второй этаж. Здесь обои точно так же ободраны, линолеум местами вздулся непонятно от чего, а на стене висит одно единственное украшение - картина. Переливающаяся картина с симпатичным пейзажем - водопадом и радугой. Ее сюда так же повесил отец. Чтобы отвлекала от окружающего хаоса.

Зашла в комнату. Здесь все обставлено с не меньшей скупостью. Окно напротив, ковер в центре, в одном углу кровать, в другом - обшарпанный шкаф. Полочку для книг над кроватью прибила я сама. Она то и дело падала, покосившись, и я прибивала ее снова. В этот раз она выглядела более-менее подобающе. Первый блин - комом, первая полка - криво.

Кинула школьную сумку к шкафу, а сама села на кровать. Кровать предупреждающе скрипнула.

Друзья были у меня дома. Знали, в каких условиях мне приходится жить. Думала, высмеют, начнут издеваться, но нет. Только Барни сказанул парочку добродушных шуток и больше к этой теме мы не возвращались. И за это я им благодарна.

Самое время что-нибудь послушать...стоп. Забрала ли я телефон у Накао? Пошарила в карманах джинсов и достала из них маленькую красную раскладушку. Все-таки забрала.

Раскладушка эта была обшарпана настолько, что через стертую краску проглядывали голые микросхемы. О задней его стороне и вовсе говорить нечего: исцарапана всем, чем только можно. Однажды я была по уши влюблена в вокалиста одной довольно известной группы, ласково называя того Бельчонком. Эту влюбленность я решила увековечить и на телефоне, неровными буквами, ножом или ручкой, выведя это нелепое прозвище. Вскоре любовная лихорадка спала, а прозвище прижилось к телефону.

Открыла крышку. Захожу в меню. Экран заливается белым цветом. Завис. Со всей силы бью Бельчонка об край кровати. Теперь работает. Достаю из того же кармана наушники.

Когда-то я любила попсу. Ночами и днями слушала душераздирающие песни про счастливую любовь, несчастную любовь и всякую прочую. Все изменилось, когда я встретила Дамиана и перекачала себе в телефон весь его плей-лист. Кроме металла и гранджа там не было практически ничего. Сначала я слушала это в полуобморочном состоянии, затем привыкла, а потом и вовсе больше не смогла жить без этой музыки. Дамиан ушел, а музыка осталась. Музыка осталась.

Глава 2

Вечер

Когда я открыла глаза, за окном уже смеркалось. Взглянула на часы. Так и есть. Проспала на полчаса. Быстро схватила сумку, выскочила за дверь, спустилась вниз по лестнице, пробежала мимо отца, уже вернувшегося с работы и орущего «Картошка в сковороде!», обула кроссовки и сломя голову понеслась к автобусной остановке.

Автобус подъехал не сразу. Очень не сразу. Минут через двадцать. Потом еще минут на сорок умудрился завязнуть в пробке и вот я стою перед закрытыми дверями обсерватории, шумно втягивая в себя вечерний воздух.