Девятая дочь великого Риши

– Не мать она тебе! Так что хватит ее звать! Просто сдохни завтра побыстрее и дай нам всем наконец спокойно выдохнуть!

Вздрагиваю, отшатываясь от нее к стене.

– Это просто подарок судьбы, что ты еще и порченой оказалась… – Покачав головой, выдыхает Нао. – О таком даре небес мы и мечтать не могли: будет чем ткнуть отцу на старости лет! Вот он выстелится перед матерью за все ее страдания!

– Вы… расскажете… – Слова вырываются изо рта рвано и звучат странно.

– Даже не надейся! Никто не выдаст эту черную тайну: она грузом ляжет на отцовскую спину, чтобы он до конца дней помнил, что выродил! – сплевывает Нао. – А род Риши продолжит свою славную историю – но уже без такого проклятого отродья, как ты!

Зажимаю рот рукой, чтобы вслух не всхлипнуть: столько ненависти! Столько неприкрытой злости…

Но она произносит слово «отец» так, как говорят о том, кого знают.

Она видела отца. Или слышала о нем от матери.

А я не имею даже этого. Даже крупицы памяти о человеке, который дал мне жизнь…

Оседаю на пол и перестаю различать что-либо перед глазами. Не замечаю, как сестра уходит, оставив меня одну. Не чувствую голода. Не чувствую холода. Не чувствую ничего.

Меня не любят. О моей смерти мечтают. Мой отец никогда не узнает, что меня оклеветали. Потому что утром меня казнят. По-тихому. Чтобы не было скандала. Те почтенные мужи войдут в положение скорбящей от горя матери и навсегда похоронят воспоминания обо мне глубоко в своей памяти. Из семейных архивов вычеркнут мое имя. Слугам запретят говорить обо мне.

И после этого…

Кто вспомнит, что у великого Риши была девятая дочь?

Громкий звук – лязг металла по металлу; дуновение свежего ветра, и меня подхватывают с пола, прижимая к крепкому телу.

– Кириса… – выдыхает знакомый голос у самого уха, а ко мне постепенно возвращается способность различать предметы перед собой.

– Чэн… – шепчу, не спеша верить в то, что вижу, слышу и чувствую.

Но острая челюсть касается моего виска, а прямо перед глазами – мягкие вьющиеся волосы: хочешь – и запусти в них пальцы.

– Кириса, вы живы, – повторяет голос в то время, как руки отстраняют меня, а глаза начинают осматривать на предмет ран.

– Чэн!.. – По моему лицу текут слезы.

Мне стыдно. Так стыдно! За все, что я наговорила! За то, что не хотела его слушать, за свое ослепление надеждой, за глупость, которая едва не стоила мне жизни!

– Прошу вас, кириса, возьмите себя в руки, – склонившись надо мной, едва не касаясь моего лба своим, негромко, но четко произносит он. – Нам предстоит выбраться из дворца. Будут жертвы. Я хочу, чтобы вы не отставали от меня и по возможности бежали сами. У вас получится?

Быстро киваю, зажмурив глаза. Ибо смотреть на него не хватает мужества.

– И бежать будет проще с открытыми глазами, – так же негромко и так же четко замечает Чэн.

Смешок вырывается сам по себе. Не знаю, действительно смешно или это нервы, но я открываю глаза. И киваю куда решительнее.

– Тогда возьмите меня за руку. – И он протягивает мне свою.

– Хочешь, чтобы меч снова засветился? – Осторожно беру его ладонь.

– Хочу знать, что вы рядом, – отвечает Чэн и выводит меня из темницы.

Пытаюсь не смотреть на трупы стражников у выхода. Пытаюсь не думать, что за место покидаю.

Мы бежим, когда весь дворец уже погрузился во тьму. Освещены лишь посты охраны – их-то Чэн и старается обегать по длинной дуге. И все же у самого выхода нас замечают. Должно быть, это дорогой шелк или золотая заколка блеснула под яркой луной. Когда на нас мчатся трое стражников, я зарекаюсь носить украшения и светлую одежду.

– Чэн! – испуганно шепчу, понимая, что мы не успеем добежать до ворот.

– Быстро! Бегите к ограде! – командует мой страж.

Делаю, что велено. Когда меня подсаживают наверх, позволяя перебраться через стену, я не сомневаюсь: Чэн последует за мной. Спрыгиваю, едва не отбивая ноги, и сразу же отползаю в тень.

Поднимаю голову.

Жду.

А потом до меня доходит, что по ровной стене в два человеческих роста никому взобраться не удастся: даже мне пришлось подтягиваться на руках, стоя на плечах Чэна!..

Прислушиваюсь к звукам за стеной: если там и шел бой, то он давно закончился.

Не значит же это, что…

– За мной, кириса! – слышу знакомый голос в темноте. Затем меня подхватывают под локоть, и мы несемся вперед.

Не успеваю даже облегченно выдохнуть, потому что за углом нас уже ждет лошадь, на которую мой страж взбирается одним прыжком, несмотря на тяжелый меч на поясе. Рывок за руку – и я уже сижу перед ним. Пара секунд на разгон – и мы мчимся прочь из города!

– Мы… – пытаюсь сформулировать мысль, но Чэн словно читает мои мысли:

– Вам опасно оставаться в этом городе: здесь повсюду люди Дэй’Лан’Чжу. И, поверьте, обнаружить вас для них не проблема. – Спустя несколько секунд он добавляет: – Поэтому мы возвращаемся в лес.