Девятая квартира в антресолях - 1

Андрей Григорьевич вернулся вечером в понедельник, воодушевленный, полный сил и какой-то молодой активности, коей у него уже давненько Лиза не замечала. Узнав, что пришли результаты исследований, он обрадовался тому, что теперь у него собрано все для подготовки доклада. Полетаев был переполнен новыми планами, хотел нынче же переделать всё, чуть ли и не выставочные стенды под новые образцы, был ими неимоверно доволен. Всегда внимательный к дочери, тут он пропустил мимо ушей ее попытку донести до него мысль о перекройке лекционного материала, дабы лучше воздействовать на умы гостей. Он кивал, приговаривал «Конечно, конечно!» и тут же продолжал свои восторженные речи про то, какие молодцы луговские ребята-работники, и какие у них золотые руки. Лиза смеялась, радуясь такому всплеску энтузиазма в отце, и решила, что ее новшества можно и отложить или попробовать переделать самой.

А во вторник состоялся первый урок с Аленкой. Лиза открыла большой зал, мама привела ученицу и спросила как лучше – остаться с ними или не мешать их знакомству в новом качестве? Лиза честно ответила, что, по началу, считает присутствие домашних отвлекающим внимание моментом, и Вересаева удалилась. Их новые отношения с девочкой Лиза подчеркнула сразу, в самом начале, определив всю серьезность будущих занятий:

– Теперь Вы, Алена, ученица, а я – Ваша преподавательница. Во время уроков прошу говорить мне «Вы».

Конечно, этот первый урок был пока только введением, рассказом о том, какой путь им предстоит совершить вместе в прекрасный, но очень требовательный мир музыки. Это было пока еще не музицирование в его чистом виде, а скорее азы сольфеджио и музыкальной грамоты. Лиза показывала звучание отдельных клавиш и аккордов, называла октавы и другие интервалы, а Аленка послушно хлопала в ладоши, согласно показанному ритму и искала на клавиатуре заданные звуки.

– А ты… А Вы сыграете мне? – спросила она вдруг у своей учительницы. – Как тогда?

– Алена, давайте договоримся, – Лиза была не строга, но очень конкретна сейчас. – Если Вы устали, скажите, и мы сделаем перерыв. Но заниматься на уроках мы будем только тем, что я запланировала. Так как?

– Нет, нет. Я не устала. Просто мне нравится, как звучит настоящая музыка, и не эти скучные ноты.

– Я обязательно сыграю. Но только после занятий, – Лиза решила, что это тоже может быть полезным – пусть девочка напитается музыкой, привыкает к звучанию инструмента, пусть это станет неотъемлемой частью ее мира. – Скажите, Алена, а Вы уже умеете читать?

– Да, но только вслух! И не очень быстро.

– А Вы помните то время, когда лишь начинали понимать, что вот эти значки на бумаге когда-нибудь смогут превратиться в звуки и слова, а те в свою очередь – в целую историю?

– Когда я учила буквы?

– Да! Вот теперь практически то же самое Вам предстоит пройти и с нотной грамотой. Так что то, чем мы занимаемся сегодня – это тоже музыка. Настоящая, как Вы говорите, музыка. Только самое ее начало.

Ученица прилежно досидела до окончания занятия и выполняла все Лизины задания с толком. Обе были довольны первым успехом, хотя Лиза и представила себе, что мог бы ей сказать на это Лев Александрович с его скептицизмом: «Девочка засиделась в четырех стенах и ей радостно все новое и необычное. Не обольщайтесь, Лиза! Что-то Вы скажете, когда от нее потребуются первые усилия и усидчивость?» Лиза произнесла:

– Урок окончен! – и, выполнив обещанное, сыграла для своей ученицы несколько бравурных пьесок.

«Ничего! Я готова. Мы справимся!» – ответствовала она своему воображаемому оппоненту.

Уже вечером, перед тем как ложиться спать, Лиза решилась спросить у отца о том, что так мучило ее постоянно, но раньше она не хотела портить его радостный настрой, в душе надеясь, что это состояние вызвано не только производственными успехами. Но он молчал, и она все-таки спросила про Митю.

– Что пишут в газетах? – начала Лиза издалека, чтобы отвлечь сияющего отца от его любимого занятия.

– Китайский вице-король в благодарность за оказанные услуги наградил гражданина нашего города Орденом Желтого Дракона.

– Китайский? – переспросила Лиза.

– Да, помнишь, на пикнике, та деловитая дама тоже что-то говорила о китайских гостях? – Лиза помнила и слегка покраснела, но отец смотрел на газетную полосу и этого не заметил. – Уступить часть своего дома! Вот уж заслуга, так заслуга. Но дамам, видимо, ордена не положены.

– Папа, а есть ли новости от Мити? – ушла от опасного направления Лиза, решив пойти напрямую.

– Нет, девочка. Ничего, – Андрей Григорьевич перестал улыбаться, сложил газету и посмотрел на дочь виноватыми глазами. – Ты осуждаешь мою такую неуместную радость?

– Что ты папа! Я просто надеялась. А как Наталья Гавриловна, она что?