Девятая квартира в антресолях - 2

Хода на парадную лестницу не было – там толпились все не успевшие ретироваться участники событий. Танюша побежала по чужим коридорам, пару раз натыкалась на запертые двери, потом ей повезло – она заметила черную лестницу. Спустившись вниз, она вбежала в первую попавшуюся гостиную и бросилась к высоким стрельчатым окнам. Почти сорвав занавеси, она залезла на подоконник и попыталась справиться с неподдающимся запором. Послышались голоса, они приближались. Окно распахнулось, и холодный осенний воздух ударил ей по лицу. Таня взглянула вниз. Ничего, не высоко. И вот, когда спасение было уже так недалеко, она четко разобрала фразу, сказанную истерическим Васенькиным голосом:

– Идемте, идемте, господа! Прошу вас! Ищите, она должна быть где-то здесь. Она просто испугалась, господа! – он все не замолкал. – Не подумайте, господа! Она в нашем доме оказалась совершенно по иному поводу! Это… Это…

«Господи, где же барон?» – впервые как о спасении подумала Таня.

– Ее надо спасать! И я оказываю ей всяческую защиту и покровительство. Это достойнейшая барышня. Это… Это моя невеста, господа! Это дочь генерала Горбатова!

«Я погибла!» – поняла Таня и спрыгнула вниз, теперь от одного только стыда.

***

Ворота были распахнуты настежь и никем не охранялись. Таня выбежала в переулок. Ни Сергея, ни их экипажа не было. Она горько усмехнулась и тут только поняла, что все деньги, вся одежда – все осталось в особняке Корндорфа, а она стоит посреди улицы, ряженая как скоморох, причем с золотыми браслетами на руках и с драгоценным ожерельем на шее, что могло вызвать массу вопросов у той же полиции. Слава богу, уже стояли густые сумерки.

Стараясь идти, а не бежать, и вообще привлекать к себе как можно меньше внимания, Таня стала удаляться от ужасного места. И судорожно начала соображать, что же делать дальше? Ничего не придумалось более путного, чем ухитриться добраться домой. Дом – вот то место, куда человек возвращается отовсюду. Хорошо, когда у тебя есть дом. Если бы еще утром кто-нибудь произнес подобную сентенцию при Танюше, она, наверно приложила бы все свое остроумие, чтобы высмеять пошлую назидательную сентиментальность. Но сейчас она почти молилась, чтобы беспрепятственно добраться до тетушки. Врагами казались ей все – и сам барон, и его гости, и те, кто был властен устроить ей ночлег в участке. Но самым невыносимым испытанием казалось отсюда Васенькино заступничество.

Если бы можно было прямо сейчас уехать из города! Таня стала перебирать в уме все свои возможности и знакомства. Брат? Ну, и где он, брат? Отец? О, боже! Подруги? Друзья? Нет таковых. Она вспомнила последний визит Полетаевой, когда та забирала щенка. Они перекинулись всего несколькими фразами, из вежливости. Почему с ней нет нынче никого из сопровождающих? Папенька в деревне. А господин архитектор? Господин архитектор собирается покидать наш город, и занят хлопотами перед отъездом в Москву.

В Москву! Таня прикусила губу. Эх, если бы знать его адрес! Явилась бы сейчас прямиком к нему, вот такая – испуганная, расхристанная. Оставил бы у себя, он такой, не выгнал бы на улицу, напоил бы хоть чаем. Потом слезы. Потом утешения. Ничего! Утром бы женился, как миленький. Порядочный ведь человек!

Где бы ни был сейчас Лев Александрович, он должен был почувствовать, ощутить, всем существом своим испытать тягу и потребность – возблагодарить все силы земные и небесные, что адрес его был хотя бы этой барышне неизвестен. Довольно в его жизни и одного такого ночного визита! А был он уже в Москве. Таня об этом не знала и не догадывалась. Добравшись до особняка, сунув извозчику один из браслетов с руки, она прокралась на свою половину. Горничная доложила, что брат сегодня дома не ночует. Про одежду, увидев Танины горящие глаза, спросить ничего не посмела. Обещала разбудить барышню рано, как та велела.

Если не получилось с ночным визитом, то все еще можно наверстать днем – так решила Татьяна. Мысль о замужестве и отъезде с архитектором засела в ее головке, и казалась сейчас наилучшим из возможных исходов. Таня взялась действовать. Если домашнего адреса Льва Александровича она не знала, то хорошо помнила весенний визит к нему на службу. Она поехала на ярмарку спозаранку, пока еще тетушка не начала своего дознания. А она его начнет! Рано или поздно эта история дойдет до ее ушей, Таня не сомневалась. Она всю дорогу придумывала повод для встречи с Борцовым, понимала, что с ходу такое дело не провернешь, но, что времени у нее катастрофически мало. Будучи в нервном состоянии, она еще больше расстроилась, когда долговязый секретарь замогильным голосом сообщил ей о том, что господин архитектор получил расчет еще на прошлой неделе. И – адью! Это был крах.