Девятая могила

Дуня Хоугор сидела на стуле для посетителей в кабинете Кима Слейзнера и пыталась вжаться в сиденье, хотя на самом деле ей бы следовало загордиться, вытянуться и сесть, расставив ноги, как бы наверняка сделал Ян Хеск на ее месте. Ведь ей, несмотря ни на что и вопреки всему, удалось вычислить главного подозреваемого меньше чем за сутки. А если все сложится, три старых расследования будут доведены до конца. Четыре, считая шведское.

Но от одной только мысли, что она находится наедине со Слейзнером, ей хотелось встать и убежать. Приказав себе спокойно дышать, она опустила глаза и увидела на джинсах кофейное пятно. Хотя пятно высохло, оно все равно выглядело так, будто она описалась.

Было настолько тихо, что Дуня слышала дыхание Кима по другую сторону письменного стола. Воздух входил и выходил через его простуженные ноздри, пока он просматривал старые дела и составленный ею черновик рапорта. «Сколько времени это займет», – подумала она. Может быть, он специально тянет время, чтобы она еще больше помучилась? И только услышав, как закрылась папка с документами, она подняла глаза и увидела, что он улыбается.

– Я ведь знал, что ты подходишь для этой работы. – Он снял очки для чтения. – И чтоб ты знала: я почувствовал это еще во время нашей первой встречи.

Дуня не знала, что ей сказать, и смогла только рассмеяться деланым смехом.

– Ничего смешного. На сегодняшний день это правда. Так что наслаждайся пока. Завтра все может закончиться. Нет, я просто пошутил. Говоря серьезно, – он поднял папку, – это совершенно потрясающе. Не понимаю, как у тебя это получилось. Но какая на фиг разница. Главное, что этому Бенни Виллумсену дадут пожизненный срок. Потом, всегда приятно дать по рукам этим чертовым шведам. К тому же на их территории. Ой, ой, ой, Дуня… За счет этого я проживу долго.

Дуня выдавила из себя улыбку и кивнула.

– В первую очередь нам предстоит провести пресс-конференцию, и я хочу, чтобы ты тоже на ней присутствовала и заслуженно искупалась в лучах прожекторов.

– Пресс-конференция? Когда ты собираешься ее созвать? Разве мы не должны задержать…

– Спокойно. Ясно, что сначала его надо задержать, а потом уже что-то обнародовать. Но как ты знаешь, я люблю быть первым у раздачи и хочу, чтобы ты была уверена в том, что я не позволю кому-то другому присвоить себе твои заслуги. Ты меня понимаешь?

Дуня кивнула.

Слейзнер вздохнул.

– Но все равно ты выглядишь, как будто у тебя кто-то умер. И я в этом виноват.

– Нет, просто я чувствую, что еще рано говорить «гоп». Как и у наших шведских коллег, у нас недостаточно доказательств, чтобы осудить его. Поэтому я считаю, что нам надо как можно быстрее эвакуировать машину из Хельсингера.

– Разумеется, ты совершенно права. Но все надо делать в правильном порядке. И, конечно, перво-наперво его надо схватить, пока еще несколько человек не стали жертвами его изобретательности. Если нам немного повезет, мы найдем достаточно технических доказательств в его квартире, а это значит, что эвакуация машины не обременит именно наш бюджет. Ты должна понимать, что это далеко не дешевое мероприятие, особенно зимой.

– O’кей, но я не знаю, успел ли ты просмотреть все материалы шведского расследования. Дело в том, что они не нашли ничего ценного в его…

Слейзнер прервал ее смехом и покачал головой.

– Я прочел довольно много, чтобы понять. У меня больше опыта в таких делах, чем у тебя. Дуня, все образуется. Если в квартире ничего нет, мы, конечно, заберем машину. – Он поднялся, обошел стол и встал за ее спиной. – Надеюсь, ты понимаешь, какой это рывок для твоей будущей карьеры. Уверяю тебя: ты и глазом не успеешь моргнуть, как сядешь в мое кресло.

Мысль появилась, словно из ниоткуда, молнией пронеслась мимо и так же быстро исчезла. Вот, значит, что испытывают при изнасиловании. Тело как будто протыкают холодным шампуром. Во всяком случае, таковы были ее ощущения в ту минуту, когда он положил руки ей на плечи.

– Но Дуня… так нельзя. Прямо как гранит, – он начал массировать ее спокойными мягкими движениями. – Теперь попытайся расслабиться. Не хочу хвастаться, но если у меня что и получается, так это массаж. – Он взял ее за плечи и потянул их назад, так что грудь выдвинулась вперед. – Ты должна заботиться о своей осанке. Знаешь, нельзя сидеть на подиуме сгорбившись, как мешок с картошкой, и если у тебя еще не болит шея, то это вопрос времени. – Он приподнял ее волосы и начал разминать ей затылок. – Для меня это стало как «отче наш», как только я пришел сюда на работу. И если бы Хенрик Хаммерстен не настоял на том, чтобы я сходил к его массажисту, сейчас бы я сидел в инвалидном кресле. С тех пор я хожу на массаж два раза в неделю, и у меня даже намека нет на проблему. – Его пальцы стали подниматься все выше, и он начал массировать ее за ушами и у корней волос.