Девятая рота (сборник)

Фред только пожал плечами, удивляясь его непонятливости.

– Смотри, – перегнулся он через бортик. – Вон один, – указал он на человека с газетой за крайним столиком на первом этаже. – А вон второй, – кивнул он на близнеца первого в противоположном углу. – На Лубянке тоже не дураки сидят – им проще держать нас под контролем в одном месте. Если разогнать Бродвей, зараза расползется по всей Москве, и, не дай бог, начнется эпидемия.

На маленькую эстраду вышел джаз-банд – могучая саксофонистка, скрипач, баянист и ударник. Начались танцы.

Мэлс подошел к Полли.

– Хильнем атомным? – предложил он.

Она удивленно подняла брови и встала. Они вышли к эстраде. Мэлс с ходу лихо закрутил Полли вокруг себя. Пары вокруг невольно расступились, освобождая место, потом и вовсе остановились, образовав круг.

Это был не танец, а скорее состязание – Мэлс все наращивал темп, Полли, упрямо сжав губы, не отставала. Музыка оборвалась, и они остановились напротив, тяжело дыша.

– Ты всегда добиваешься своего? – спросила она, заправляя выбившуюся прядь под «венгерку».

– Всегда.

– Мэл, я не переходящий приз, – сказала Полли. – Штурмуй другие вершины, – она повернулась и пошла на свое место.

Мэлс проводил ее глазами. Бетси, загадочно улыбаясь, поманила его пальчиком.

– Мэл, хочешь, скажу что-то про Полли? – спросила она.

– Хочу.

Бетси указала себе на щеку. Мэлс засмеялся и звонко чмокнул ее.

– Ты ей очень нравишься, – сообщила Бетси. – А хочешь, скажу что-то про Пользу?

– Что?

Бетси капризно указала на губы. Мэлс поцеловал.

– Не будь таким самоуверенным, Мэл. Полли ты нравишься, а Польза все будет делать назло, – сказала Бетси и отошла к изнывающему от ревности Бобу.

Веселая шумная толпа стиляг валила по ночному Броду.

– Атас! Жлобы! – остановился Боб.

Навстречу им плотной молчаливой командой шли бригадмильцы.

– Спокойно, чуваки! Мы на Броде! – сказал Фред.

Две компании – темно-синяя и пестрая – сближались.

– Мэл, твои! – сказал Дрын.

Мэлс и сам уже увидел знакомые лица, встал на мгновение, оглянулся, малодушно помышляя о бегстве, и двинулся за своими новыми друзьями.

Бригадмильцы и стиляги, растянувшись в цепочки, разошлись на противоходе, почти касаясь плечами друг друга. Бригадмильцы молча, сурово смотрели на стиляг. Те в ответ злорадно гримасничали:

– Здрассссьте… Сколько лет, сколько зим!.. Вольно, товарищи!..

Капитал в строю стиляг злобно скалился и рычал на широкие брюки противника.

Шедшие последними Катя и Мэлс остановились напротив – и обе компании замерли. Бригадмильцы напряженно смотрели на Катю, стиляги – на Мэлса.

– Что это значит, Мэлс? – потрясенно спросила она.

– Ничего, – пожал он плечами. – Алло, комиссар, – это я, Мэлс! А это – всего лишь костюм, – оттянул он щепотью лацкан. – У вас один, у меня другой. Просто костюм – и ничего больше он не значит, понимаешь?

Катя посмотрела через его плечо на Полли, женским чутьем безошибочно выделив ее из других девчонок. Перевела тяжелый взгляд на Мэлса.

– Ты хуже, чем враг, Мэлс, – тихо сказала она. – Ты – предатель!

Она молча отвернулась и шагнула дальше. Обе компании разошлись в разные стороны.

Мэлс оглядел балалайки, домры, духовые инструменты, развешанные на стенах музыкального магазина.

– А саксофон у вас есть? – спросил он мужиковатую продавщицу в огромном кружевном воротнике.

Та остолбенела, глядя на него круглыми глазами.

– А пулемет не надо? – басом ответила она и отвернулась, оскорбленно поджав губы.

Старичок за прилавком нотного отдела чуть заметно кивнул Мэлсу.

– Я не ошибаюсь, вы покупали у нас вальсы в переложении для трубы? – вполголоса спросил он, осторожно глянув на продавщицу.

Мэлс кивнул.

– Для хорового исполнения могу порекомендовать «Колхозные просторы», музыка Айвазяна! Торжественная мелодия, душевные стихи… – повысил голос старичок, снимая со стеллажа нотную тетрадь. – Вы прилетели с Луны, молодой человек? Саксофон – запрещенный инструмент. Новых просто нет, старые годятся в металлолом, да и те наперечет – может быть, двадцать на всю Москву. Сходите на «биржу», может, вам и повезет… – он быстро чиркнул что-то на последней странице. – «Просторы» – семнадцать копеек! В кассу, пожалуйста…

На «бирже», в переулке у проспекта Мира толпились музыканты – стиляги и цивильно одетые, юнцы и седые лабухи. Между ними деловито сновали барыги:

– Комсомольская свадьба – балалайка, баян, ударные…

– Юбилейный вечер на суконной фабрике – фортепиано, скрипка, баритон…

Мэлс подошел к компании стиляг.

– Чуваки, где тут сакс можно купить?

Они изумленно оглядели его с головы до ног, засмеялись, как удачной шутке, и отвернулись, оставив за спинами.

Мэлс побродил между компаниями музыкантов. Откуда-то сбоку к нему подкатился Нолик.

– Саксом интересуетесь? – уточнил он, глядя в сторону.

– Да.

Червонец перекочевал в его подставленную лодочкой ладонь.

– Не подойдет, я не виноват, – предупредил Нолик.

Он отвел от компании старого лабуха с жидкими седыми волосами до плеч и тяжелым пропитым лицом, шепнул на ухо, указывая глазами на Мэлса, и исчез.