Девятая стрела Хаоса (СИ)

Так они не сами прилетели? - Внезапная догадка обжигает моё сознание, расставляя всё по своим местам. Так, значит, правы были и Примарх, и Лорды.

Сей мятеж детей Империума был со стороны раздут. Так бы тлел он и тлел, выплёскиваясь в петиции и сетевой вой, но нашлись некто, бросившие зов чужакам. А те и воспользовались, раздув мерцающие угли недовольства в пожар мятежа.

- Прошу тебя, - статуя оживает, руки, прежде сложенные на груди, расходятся в стороны и жезлы, прежде зажатые в кулаках, взлетают над Этериалом, где и зависают, скрестив свои тела.

Толпа за моей спиной сдавленно охает, увидев чудо, но мои губы под шлемом кривит призрительная усмешка.

Чудо?

Угу. Как же!

Игры с силовыми полями, или гравитацией. Я сам не хуже могу - мой грав-ган тому свидетель. Он тоже чудеса делает и, клянусь Подножием Трона, не менее зрелищные!

- Прошу тебя, - трехпалая рука описывает короткую дугу, указывая на место подле чужака:

- Пройди сюда и мы поговорим о "Великом Благе". Нам есть, что...

- Поговорим? Ты, чужак, смеешь, - крохотные динамики, спрятанные за глазницами черепов, украшающих литеры "I" на моих наплечниках, оживают, разносятся слова почти по всему стадиону. Толпа за моей спиной сдавленно охает, заработав акустический удар и по мне показывается тёплая волна удовлетворения.

Ага, мятежники!

Проняло вас? Так знайте, мы, скромные слуги Его, тоже "чудеса" организовывать умеем.

- Ты смеешь здесь проповедовать свою ересь?! - Грохочет мой голос, заполняя всё немалое помещение: - Ты, прибывший из чёрных далей космоса, хочешь совратить чад человеческих, веру Золотому Трону, хранящих? Ошиб...

- Да пошёл ты! - Раздаётся вопль-взвизг у меня за спиной: - И ты, служка, и труп на троне!

Что? Поношение Императора?!

Разворачиваюсь одним рывком, приподнимая молот - против меня стоит дородная тетка, относящаяся к тому виду разумных, что лично я классифицирую как "торговикус базарикус вульгарис". Уперев руки в бока она бурами меня взглядом, чьей мощности бы вполне хватило на испепеление среднего фрегата. Да - окидываю её взглядом, таких бы сотни три, а лучше с тысячу. Собрать - и к Тау. Синемордые сами себе экстерминатус устроят - дай только таким торговкам обжиться в их среде.

- Как смеешь, ты, имя Его, - начинаю я, но умолкаю, становясь свидетелем настоящего, естественного и не техногенного чуда.

- ЕГОООО? - Торговка взвизгивает так, что её вопль мигом перекрывает мощь моих динамиков и внешние микрофоны, посчитав, что при таких погодных условиях проповеди невозможны, отключает их.

- Вот где я, его, видала! - её рука тянется к юбке и край одеяния, на пошив которого ушло столько же ткани, как и на чехол Банеблейда - сверх тяжёлого танка, край одеяния начинает ползти вверх.

- Имя Его священно! И ты, грешница, - молот взлетает вверх: - Да наказана будешь!

Моё оружие начинает свой бег, спеша расплескать тело еретички кровавой пылью, но стоит молоту чуть сдвинуться, как он замирает, словно упершись в стену.

Бросаю взгляд вверх.

Этериал?!

Тонкая тростинка копья, встав на пути правосудия, остановила бег моего долга.

- Как смеешь ты?! - Рычу я, разворачиваясь к нему: - Ты, чужак, кото...

- Здесь душно, почтенный слуга Золотого Бога, - убрав копьё он коротко кланяется: - Сними шлем, так легче будет.

Душно?

Да.

Замечаю, что по моему лицу катятся, садня глаза, крупные капли пота.

Душно? И что с того? И хуже бывало. Перетерплю.

Но мои руки думают совсем по-другому. И не только думают - действуют. Отставив молот, они мигом раскрывают замки, те самые, непокорные моим пальцам прежде, и железный горшок глухо звякает об пол, откатываясь куда-то в сторону.

Прежде чем Этериал, довольно кивнув, продолжает, успеваю услышать детский голосок:

- Мама? А дядя выкинул? Можно я возьму? Суп куклами не в чем варить.

Суп?! В моём шлеме?! Броне инквизитора - куклам?!

Да что за демоны здесь обитают?!

- Мама? - Продолжает пищать тонкий голосок: - А дяде плохо? Что он красный такой?

Плохо?! Запрокинув голову, я хохочу.

Да! Плохо! Сейчас вам будет очень плохо!

- Этериал! - Направляю палец на синемордого: - Сии грешники виновны! И хоть это тебя, чужеродного, это и не касается, я скажу! В оскорблении Императора вина их! И кара за то - смерть!

- Разве могут слова смертного оскорбить Бога? - На плоской морде рептилии проступает нечто вроде удивления: - Что Богу, если он настоящий Бог, шепот смертных и кратко живущих?

Так. Вот он и себе приговор подписал - сомневаться в Божественности Его?!

Смерть!

Моя рука нашаривает рукоять молота.

- Оскорбив Его, они, и ты тоже, оскорбили меня! Вы все виновны! - Молот, словно пушинка, взлетает вверх: - Сим я, Инквизитор Империума Человечества, приговариваю всех к смерти!

- Мы в твоей власти, - он протягивает ко мне пустые ладони: - Великое Благо оказать услугу ближнему своему, не требуя ничего взамен. Но ты напряжён. Расслабься, слуга Золотого Бога.