Девятка мечей

Работа началась прямо в холле, когда дежурный секретарь передала, что: а) меня ждали в лаборатории, б) искало начальство (странно, почему не позвонило?), в) на мое имя пришли бумаги. С трудом вспомнила какие. Ну да, банковские и дубликаты гранок статей. Неплохо бы поинтересоваться ходом расследования гибели редактора «Глашатая». Меня интересует не характер смерти: поджог без вариантов, а следы. С Дейвом, вторым помощником некроманта и следившими за нами с Лотеску типами тоже не все ясно, но по логике именно кто-то из них бросил в кабинет бутылку с зажигательной смесью. Синглер знает, кому принадлежал паромобиль незадачливых детективов, надо написать служебку, чтобы и мне сообщили. Пробью их по полицейской картотеке, заодно выясню подробности биографии того самого уголовника, которого мне пытались подсунуть в качестве подозреваемого.

В лаборатории получила на руки аж целых три заключения. Во-первых, по Лотеску. Не короткий, а полный вариант с расшифровкой личных колец. Из какого материала они это вычленили, явно не из волоса. Значит, первый зам специально чего-то колданул. Странно, что приписку не сделал: «По вашим заявкам, ишт Мазера». Шесть листов графиков, формул и магического анализа проглядела бегло, чисто из любопытства: все, что нужно, и так знаю.

Во-вторых, меня потащили в морг. Идти туда не хотелось совершенно, и за все эти годы как-то успешно избегала самого нижнего уровня здания Карательной инспекции, теперь пришлось. Речь шла о Дейве. Взглянуть на него отказалась, согласилась только бросить взгляд на личные вещи и забрать заключение. Сухонький старший лаборант неодобрительно глянул и заметил: лучше бы осмотреть опытным взглядом.

– Но его ведь уже опознали, выпотрошили и проверили на магию…

От одной мысли о размазанном тяжелым составом трупе захотелось на свежий воздух. И пахло в морге специфически: дезинфицирующим средством и нашатырем. Видимо, многие падали в обморок.

Гладкие металлические стены, металлический же пол, точки светильников под потолком, записывающий происходящее кристалл над дверью, ряды выдвижных ящиков ледяных камер, в которых хранили «человеческие материалы»: не только трупы, но и части тел, волосы, кстати, тоже. На каждом ящике – табличка с указанием содержимого.

Мы сидели за одним из двух столов, малым. На большом, освещаемом во время работы мощными магическими лампами, препарировали покойников. Сейчас он, к счастью, пустовал, зато на малом столе валялась гора бумаг. Мой провожатый с ловкостью мага, не глядя, выудил из нее нужные и протянул мне.

– Давайте хотя бы на пальцы взглянем, – с нажимом предложил он.

– Я хорошо позавтракала и не хотела бы…

– А на голову? – продолжал наследник инквизиторов. Шайтан, откуда такая любовь к крови и размозженным костям?

Голову смотреть не хотелось тем более, но пришлось. Руку тоже. Первую из-за оброненного вскользь замечания, что там интересно с магической точки зрения, вторую из-за подписи под документом: меня вписали в число людей, должных засвидетельствовать личность Дейва ишт Лагара. Рвалась на опознание – получила!

Выпив для храбрости разведенного спирта, согласилась приступить к неприятной процедуре. Вспомнить бы, были ли у Дейва родинки? Удружили так удружили, вырви ведьме глаз! А все потому, что веду дело некроманта. Мстят мне господа полицейские.

Включила детоскоп, постаралась успокоиться и поплелась к большому столу. Старший лаборант уже включил мощные осветительные приборы и направился к ряду ящиков. Пробежал по ним взглядом и выдвинул один из верхнего ряда.

Сначала на металлическую поверхность лег диктино. Его не отмывали, осталась вся грязь и кровь – несколько крупных капель. Они уже побурели и засохли. Прибор работал исправно, даже настройки времени не сбились. Детоскоп показал: чисто. Значит, если диктино и надевали на мертвеца, то делал это не маг. Или маг, но не колдовавший перед этим.

Капли крови расположены правильно, как и должны при подобных обстоятельствах. Угол совпадает.

Аккуратно коснулась прибора, посмотрела и переписала последние набранные коды: диктино позволял, отображал целых два. Один – неизвестный, второй вызвал недоумение: перед смертью Дейв звонил Неврису. Я аж села, благо рядом имелся табурет. Нет, не показалось, это код Невриса. Интересно, когда сделан вызов?

– Откуда земля на диктино сказать? – бесстрастно поинтересовался лаборант. Его, похоже, давно не волновали ни живые, ни мертвые.

Кивнула и узнала, что на приборе два разных типа почвы. Одна – с насыпи, другая – дорожная. То есть Дейв держал диктино грязными руками, видимо, торопливо набирая Невриса. Почему грязными? Толкнули, повалили, выронил прибор со страха – вариантов множество.