Девятка мечей

В итоге на стол Неврису легли фальшивые выводы – пусть Тайрон успокоится. Начальник похвалил, мол, давно бы так, а я постаралась осторожно выпытать, где Лотеску: якобы мне и ему доложить нужно. Это ведь правда, отчитаться обязана. Ничего нового не узнала: уехал с концами, завтра зайдите.

Обвинение Тайрона написалось быстро. Я прикрывала лист газетными вырезками и быстро заполняла строчки, так, будто сейчас в отдел ворвется сама смерть. Постаралась ничего не забыть, даже законспектировала наши разговоры. За этим незаметно пролетел остаток дня. Исписанную стопку листов убрала в сейф, обозвав статистическими сводками – положено сдавать и такие, я свои запустила, – и с деланой беспечностью обещала Неврису завтра не опаздывать.

Так, записка лежит в столе, Тайрон не приедет: позвонил, извинился, объяснил: родители на ужин позвали, не отказаться. Значит, у меня целый вечер и целая ночь, чтобы свершить правосудие.

Новый «жучок» забрала с радостью и с энтузиазмом потащила Марка к паромобилю, щебеча о желании развлечься. На самом деле я собиралась найти Лотеску. Тот мужчина холостой дома не сидит, найду в каком-нибудь клубе или ресторане. Без Марка мимо охраны не пробиться, да и спокойнее. Надеюсь, Тайрон не примчится? Вроде, он не ревнивый, а я не похожа на шалаву. Пожелайте мне удачи, древние боги! Но до того заеду домой и осмотрю одежду, вещи, украшения. Подозреваю, кристалл в сережках. Ничего, в нужный момент царапну, нечаянно расстегну замочек и потеряю. Например, в дамской комнате клуба – естественно и непринужденно.

Марк подозрительно косился на меня, где-то на полдороге остановился и напрямую спросил: «В чем дело?» Понуро покачала головой и отвернулась. Не могу я сказать, Тайрон ведь убьет Марка. Тот, конечно, ликвидатор, но ноль целых четыре десятых сильнее парцилена, особенно когда не знаешь, с какой стороны ждать нападения. Вот избавлюсь от прослушки, тогда и объяснимся, пока же нужно стиснуть зубы и молчать. У брата жена, дети, родители тоже живы – с Тайрона станется причинить им вред. Вырезать всю родню и не тронуть меня, повести обедать в ресторан, завалить мехами, драгоценностями. Или хладнокровно свернуть шею, если шепну сейчас его имя. Прекрасный принц с ножом в руках…

– Лена, ты весь день сама не своя. Что произошло, кого ты ищешь? – Марк оказался настырным.

Не помню, переходили мы на ты или нет, но неважно, так проще.

– Выпить хочу. Столько всего навалилось! Ну ничего, скоро передам дело полицейским и уеду в теплые края.

Говорила, улыбалась и не верила.

Марк задумался, постукивая пальцем по рулю, и предложил не тратить деньги на клубы, а поехать к нему.

– Угу, с плавным ночным продолжением, – хмыкнула я. – Нет, я не сомневаюсь в твоих способностях…

– Лена, мы это уже обсудили, – жестко оборвал меня Марк. – Ничего не будет, если только сама целоваться не полезешь. Тогда, извини, отталкивать не стану. Дома же неплохой бар, мы не одни посидим… Хорошо, – перехватив мой взгляд, поправился телохранитель, – одни. Там непочатая бутылка виноградной водки есть, сделаешь пару глотков и все расскажешь. Неврис или твой хахаль постарался?

А мозги-то у Марка работают, мыслит в верном направлении.

– Да так, – туманно ответила я и, сделав вид, будто нервно тереблю сережку, аккуратно ее ощупала. – Заработалась. Сам понимаешь, все время под смертью хожу, а тут еще Алерно…

Вроде убедительно получилось. Пусть Тайрон думает, что я испугана и покорна. В голову закралась крамольная мысль: а не затащил ли некромант меня в постель, чтобы что-то навесить? Воскресила в памяти движения, слова – нет, непохоже, Тайрона процесс интересовал, не до чар ему было.

Едва добралась до квартиры, заперлась в ванной, разделась и пристально себя осмотрела под видом принятия душа. Мысленно усмехнулась: пускай Тайрон любуется, слюнки пускает, а я разберусь с его «подарками».

Одежду – в корзину. Волосы – расчесать и перебрать. А что, не спутанными же мыть? Внутренне тряслась, гадая, не раскусит ли Тайрон. Знаю, он вмиг сообразит что к чему, когда не вернусь домой поутру, а возвращаться я не собиралась, но придется рисковать. Если написанной сегодня бумаге дадут ход, то навеки останусь в кабале у некроманта. Допустим, я ее пока не подписала, но завтра придется, и все, преступное сочувствие превратится в соучастие.

Так, теперь сережки. Сняла их и положила на полочку. Немного поцарапала, будто возясь с замочком, и оставила лежать на полочке рядом с диктино. Конечно, лучше бы оставить в клубе, но не желаю афишировать свои походы. Вместо прежних вдела в уши новые серьги – яркие, большие, гармонировавшие с обтягивающим платьем по колено. Все, большего сделать не могу.