Девятка

И к моему изумлению ангел опустил руки и посторонился, открывая проход.

– Благодарю, – сказал черт и открыл дверь в Рьяд.

Я вошел вслед за ним и закрыл дверь. Рьяд встретил нас приятной прохладой и влажной землей под ногами. Влажной, но не живой. Как и в Ньяде, здесь нет места зеленым деревьям и траве. Наверное, потому здесь и нет воздуха.

– Почему он нас пустил? – спросил я у черта, не оглядываясь на пейзажи мертвой пустыни.

– Потому что не хотел умирать, – ответил черт дружелюбным голосом.

– Не похоже было, чтобы он тебя боялся, – попытался подколоть я искусителя.

– Он и не боялся. Он знал, что один из нас действительно погибнет, если будет драка. Вероятность того, что это буду я, меньше, чем обратная. Ведь он знает, что мои мысли сильнее.

– Почему ты так уверен в этом?

– Потому что я был искусителем, а он выше привратника не поднимался.

Мы замолчали. Я догадывался, куда ведет меня черт. Но зачем он меня туда ведет, оставалось для меня тайной, покрытой густым туманом. Мы не шли в город душ, не шли в город ангелов. Мы завернули за дверь, слушая возмущенные возгласы ангела, что стоял по эту сторону. Слушали, но не отвечали. Он все равно не покинет свой пост, все равно не сможет пойти за нами.

Хотя я знаю ангела, который смог пойти за душой в рабочее время. Это был мой хранитель, который меня вернул от дворца Гортея. А позже он вместе с чертом еще и пошел за мной внутрь. Не знаю, откуда им стало известно, что я там нахожусь.

– Просто, – сказал черт. – Ты слишком громко думаешь.

– То есть? – спросил я. – Это значит, что еще на подходе к дворцу Гортей знал, что я рядом?

– Конечно. И знал, что мы идем за тобой. Точно так же, как Сеир знает, что сейчас мы подходим к его дому и собираемся совершить то, что собираемся.

– В смысле, забрать «правду»?

– Не только ее.

Мне стало страшно. Я даже увидел, как тело мое стало обретать легкую прозрачность. Но, вспомнив диалог с Гортеем, я облегченно вернул яркие цвета телу. Я все равно умру, что бы ни случилось. Как бы я из кожи вон ни лез, меня наградят десятым клеймом. Я уже это заслужил, и демон уже пообещал это со мной сделать.

– Да, – сказал черт. – А еще он пообещал, что Сеир тебя не тронет.

Сеир не тронет… Да, он не тронет, он только пнет меня под зад, подальше от правды. Хотя, вероятно, он уже приготовился к встрече с нами. Он знает, как отправить меня к чертовой бабушке (черт изумленно посмотрел на меня), не прибегая к силе.

На горизонте проявляются очертания дворца. Он больше, чем у Гортея, и выглядит достаточно светлым. Белые, нежно-голубые и розовые цвета сливаются с небом, устремляются ввысь многочисленными башенками. Стены вокруг дворца нет, зато я понял, что нахожусь на его территории, когда ноздри втянули воздух, пропитанный запахами каких-то неизвестных мне цветов.

Собственно, цветов во дворе нет, как и самого двора. Просто в один момент под ногами показалась тропинка, аккуратно выложенная из светлых гладких камней. Приятно ступать по ним босой ногой, ощущая легкое тепло.

Двери у дворца нет. Вместо нее огромная арка. Да уж, Сеир чувствует себя увереннее, по сравнению с Гортеем. Он не выстраивает стены вокруг жилища, не ставит двери. Хотя, если вспомнить, демон вход не запирал.

Мы пошли по светлому мраморному полу, не застеленному коврами. Толстые стены образовывали длинный лабиринт без единой двери. Кругом только арки, за которыми виднеются разные помещения. То пустая столовая с единственным маленьким столиком и стулом, то огромная библиотека, в которую черт вожделенно поглядывал, проходя мимо. А то и вовсе мы увидели некое подобие картинной галереи. Неужели кто-то из жителей Рьяда рисует? Не может это быть простой душой. Или бесчувственным ангелом, слепо выполняющим указания Сеира. Скорее, сам Сеир и создал эти картины.

Протягивая время перед встречей с архангелом, я все же зашел посмотреть, что же он рисует. На картинах изображены пейзажи. Это и джунгли с летающими повсюду птицами, и подводные миры океанов с разноцветными рыбками, и желтые песчаные пустыни.

– Это внутренние миры душ, – сказал искуситель, рассматривая шедевры архангела. – Они у всех разные и неповторимые. У кого-то там буйствуют дикие животные, а у кого-то – волны океана обрушиваются на острова, бывшие в прошлом огромными пустынями.

– А у кого-то, – услышал я голос своего ангела и обернулся. – У кого-то и этих островков не осталось. Уж слишком много они думают, слишком много о себе мнят.

– Лучше уж много о себе мнить, – сказал черт, – чем следовать «правде».

– Поверь мне, черт, лучше уж следовать «правде», чем быть мертвым, – ангел улыбнулся. Его глаза лихорадочно горели, когда он медленно подходил к нам.

– Нет, Сеир, ты не прав, – медленно проговорил искуситель.

– Не прав? Я? Ты, видно, не знаешь. Да и откуда тебе-то знать, ты же не поднимался выше искусителя. Так вот. Тот, у кого в руках «правда» – тот и прав. И это тоже вписано в книгу в качестве правила.

Сеир, изображая нахальную улыбку, остановился перед чертом, который осмелился смотреть на архангела с вызовом.