Девятка

Демонесса отступила на шаг. На самом деле, не справедливо. Они убьют сами себя, еще и ножами, а нам пришлось мучиться от удушья. Хотя кто знает, если им сразу не удастся умереть, то придется еще долго промучиться, прежде чем отправиться к нам. Можно сказать, у них по одной попытке.

Гортей отвернулся.

– Не уходи, девочка, – проговорил Сеир, приближаясь к Садрин.

– Она тебе не девочка, – сказал Гортей.

А Садрин отходила. Архангел приближался к ней медленно, со странной хищной улыбкой. Казалось, для него это высшее удовольствие – вот так издеваться над демоном. Хотя не сказал бы, что Садрин считала его врагом. Напротив, всю человеческую жизнь она только и полагалась на архангелов.

Когда отступать было некуда, Садрин прижалась спиной к стене. Ее глаза широко раскрылись. Я видел, как дрожат ее плечи.

– Закрой глаза, – сказал Сеир, приближаясь.

Демоны зажмурились. Оба. Она не успела пискнуть, но боль исказила ее лицо. Гортей сжал кулаки. Кровь стекала по девичьей шее. Демонесса с грохотом упала на деревянный пол. И вот она уже с нами.

– Впечатляет, – сказал черт, рассматривая ее. – Никогда бы не подумал…

– И не думай, – Алексатра не посмотрела в его сторону. – Думать – занятие не для чертей. Не забирай у нас работу.

В ответ искуситель тихонько фыркнул.

В гостиной остались двое. Они стояли спинами друг к другу. С ножа архангела толстыми каплями падала на пол свежая кровь.

– Остались мы, – сказал Сеир.

Гортей не ответил. Он и не оглянулся, не посмотрел на своего напарника. Или же врага? Трудно понять, в каких они отношениях. Архангел повернулся. Он смотрел на спину демона, игнорируя наше присутствие. В гостиной стало тихо. Слышались только медленные шаги Сеира. Демон не двигался. Он выждал, когда Архангел подойдет близко. А потом развернулся и перехватил руку, занесенную для удара в спину.

– Нет, Сеир, так не пойдет.

Архангел не растерялся. Он занес свободную руку и со всего размаху двинул демону в челюсть. Гортей невольно отпустил Сеира. Он взялся за больную челюсть и теперь смотрел на напарника с непониманием.

– Ну, как тебе боль? – спросил Сеир.

Нож он не отпускал, а держал на вытянутой руке, как будто готовясь к поединку по фехтованию. Демон как будто впал в транс. Он не двигался, а щека под пальцами распухла и покраснела.

– Несносно, – наконец, ответил Гортей.

Черт рассмеялся. Кажется, он стал совсем бесстрашным. А может, он думает, что Бог его уничтожит, а значит, и терять нечего.

– Нет, – сказал искуситель. – Я так не думаю, Ниортан. Я просто живу. Наконец, я стал личностью!

– Личностью… – выдохнул Гортей. – Одно знание боли чего стоит.

Он убрал руку от щеки, но все еще находился перед угрожающе выставленным ножом Сеира. Должно быть, поэтому он и перестал двигаться. Раньше ему, может, было и все равно, умрет он или нет. А теперь, когда он познал то, из-за чего люди боятся смерти, понял, что такое физическая боль, я уверен, он преисполнен страхом перед этим ножом.

– Я могу убить тебя прямо сейчас, – говорил Сеир, улыбаясь на свой привычный манер. – Но разве это будет интересно?

Он развернул нож, осторожно, будто боясь самого металла, взялся за лезвие и протянул напарнику.

– Я предлагаю тебе поединок. Выясним, наконец, кто же из нас сильнейший!

Чую, намечается что-то страшное.

– Сильнейший? – Гортей распрямился. – Ты думаешь, что поединок в физических телах что-то решит? В конце концов, мы будем использовать не нашу силу.

– Моей гордыне будет на это плевать в случае победы. Проигравший умрет. Ну, а победитель, соответственно, убьет себя сам.

– Какой же ты несерьезный. Зачем устраивать такие представления?

– Возьми нож, – сказал Сеир. – И выбери оружие для меня.

Гортей нож принял.

– За кого болеем? – спросил Аод.

Мне все равно. Раньше, может, я болел бы за Гортея, но теперь, после того как архангел позволил мне встретиться с сестрой… Мне все равно.

Гортей открыл тумбочку. Там лежало множество ножей разной величины. В конце концов, тот человек, которого убил черт, был пекарем, и его кухонная утварь соответствовала стандартам любого другого работника в этой профессии.

Я ожидал, что демон выберет равноценное оружие. Ну, или по логике что-то не столь острое, чем будет драться сам. Но когда он протянул напарнику огромный нож-топорик, предназначенный скорее для мяса, чем для хлеба, мы все разом застыли.

– Господи… – воззвала Садрин. Но тут же закусила губу.

Архангел недобро улыбнулся. Он принял нож, наслюнявил палец и провел им по режущей кромке. Толстая капля крови появилась на едва заметной полоске пореза.

– Как самонадеянно, – выдохнул Сеир. – Ну, что же, защищайся!

Он махнул топориком, метя в шею. Гортей пошатнулся, но успел подставить нож. Они скрестили лезвия. Нож Гортея по весу уступал топорику Сеира. Демону пришлось второй рукой жать на обух, только чтобы держать ножи скрещенными.

И вдруг Сеир упал. Я не понял, что произошло. Гортей наступил на его запястье. Архангел скривился и выпустил нож из руки. Демон пнул его в сторону, подальше от напарника.

– Что произошло? – спросил я.

– Гортей дал ему пяткой в колено, – сказала Садрин.