Девятнадцать минут

– Значит, Питер приходил к Эду поговорить о том, что он гей?

– Нет-нет. Эд сам разыскал его. Мы помним, как нам сложно было понять, чем мы отличаемся от других, когда были в его возрасте. Мы до смерти боялись, что подойдет другой парень-гей и откроет твое истинную сущность.

– Вы думаете, Питер боялся, что Эд откроет его сущность?

– Я искренне сомневаюсь, особенно в случае Питера.

– Почему?

Филипп улыбнулся Патрику:

– Вы слышали о гей-радаре?

Патрик почувствовал, как краска прилила к лицу. Это было все равно что услышать, как афроамериканец рассказывает анекдот о неграх.

– Думаю, да.

– Людей с нетрадиционной ориентацией не так легко узнать, это не другой цвет кожи или увечье. Просто со временем начинаешь улавливать особые манеры, взгляды, и тогда легко понять гей перед тобой или просто любопытный, глазеющий на тебя. Патрик невольно отстранился от Филиппа, который рассмеялся в ответ.

– Расслабьтесь. Вы явно принадлежите к другой команде. – Он посмотрел Патрику в глаза. – Как и Питер Хьютон.

– Я не понял…

– Возможно, Питер еще не разобрался в своей сексуальности, но для Эда все было предельно ясно, – сказал Филипп. – Этот мальчик – натурал.

Питер ворвался в дверь комнаты свиданий и сердито спросил:

– Почему вы не приходили ко мне?

Джордан оторвался от записей в своем блокноте. Он отметил про себя, что Питер поправился, вероятно, за счет увеличившихся мышц.

– Я был занят.

– Я сижу здесь совсем один.

– Ara, a я рву свою задницу, чтобы это не стало местом твоего постоянного пребывания, – ответил Джордан. – Садись.

Питер упал на стул и нахмурился.

– А если сегодня мне не хочется с вами разговаривать? Ведь, очевидно, вам не всегда хочется разговаривать со мной.

– Питер, давай прекратим заниматься ерундой, чтобы я смог заняться своей работой.

– Можно подумать, мне не все равно, занимаетесь ли вы своей работой.

– Должно быть не все равно, – сказал Джордан. – Поскольку это тебя непосредственно касается.

«Когда все это закончится, – подумал Джордан, – меня либо уничтожат, либо канонизируют».

– Я хотел бы поговорить с тобой о взрывчатке, – сказал он. – Где можно все это достать?

– На сайте www.bomb.com, – ответил Питер.

Джордан уставился на него.

– Ну, это почти правда, – сказал Питер. – В Интернете можно найти «Книгу анархиста». Как и десять тысяч рецептов смеси Молотова.

– В школе нашли не смесь Молотова. Там нашли взрывное устройство с детонатором и таймером.

– Понятно, – сказал Питер.

– Скажем, я хотел бы изготовить бомбу из материалов, которые можно найти дома. Что бы я использовал?

Питер пожал плечами.

– Газеты. Удобрения, химические. Вату. И немного дизельного топлива, но за ним скорей всего придется ехать на автозаправку, поэтому технически это не то, что находится у вас дома.

Джордан наблюдал, как он перечисляет составляющие. Голос Питера был пугающе деловитым, но еще больше волновало то, что во всех его словах явно слышалось: это то, чем Питер гордится.

– Ты делал такие вещи раньше?

– В первый раз я сделал взрывчатое устройство, чтобы просто проверить, смогу ли, – голос Питера стал оживленнее. – А потом делал еще. Те, которые нужно бросить, и быстро уносить ноги.

– А это чем отличалось?

– Во-первых, составляющими. Нужно получить бертолетовую соль из отбеливателя, а это не так легко, но не сложнее лабораторной по химии. Мой отец зашел на кухню, когда я отфильтровывал кристаллы, – сказал Питер. – На его вопрос, чем я занимаюсь, я ответил, что выполняю дополнительное задание.

– Господи.

– Короче, после этого все, что нужно, – это вазелин, который у нас хранится под раковиной в ванной, горючее, которое можно взять возле гриля, и еще парафин, которым замазывают консервные банки. Я немного боялся использовать детонатор, – сказал Питер. – То есть до этого я никогда не делал ничего настолько серьезного. Но знаете, когда я начал обдумывать весь план…

– Стоп, – прервал его Джордан. – Просто остановись.

– Но ведь вы же сами спросили, – обиделся Питер.

– Но такой ответ я слышать не могу. Моя работа состоит в том, чтобы тебя оправдать, но я не могу лгать присяжным. С другой стороны, я не могу лгать о том, чего не знаю. И сейчас я могу честно сказать, что ты не планировал заранее того что произошло в тот день. Я бы хотел, чтобы все оставалось именно так. И если у тебя есть хоть какое-то чувство самосохранения, тебе тоже следует об этом позаботиться.

Питер подошел к окну. Стекло было мутным, поцарапанным за долгие годы. «Интересно, – подумал Джордан, – это заключенные пытались выцарапаться на свободу?» Питер не мог видеть, что к этому времени снег уже растаял, что первые головки крокусов уже пробились сквозь грязь. Может быть, так и лучше.

– Я хожу в церковь, – объявил Питер.

Джордан не был религиозным, но не отрицал права других выбирать свой способ обрести спокойствие.

– Это прекрасно.

– Я хожу туда, потому что мне разрешают выходить из камеры на службу, – сказал Питер. – А не потому, что я обрел Христа или что-то в этом роде.

– Ладно.