Девятнадцать минут

Лейси попятилась, ее била дрожь. Льюис смял бумажную обертку, в которой были цветы, и сунул ее в карман. Дождь стоял между ними, словно занавес, не давая возможности ясно видеть друг друга.

Джордан ждал Кинга Ва в пиццерии возле тюрьмы, он должен был заехать после разговора с Питером. Он опаздывал на десять минут, и Джордан не был уверен, считать ли это хорошим знаком или плохим.

Кинг ворвался в пиццерию с порывом ветра, плащ развевался за ним, словно парус. Он сел за столик, где сидел Джордан, и взял кусок пиццы с его тарелки.

– Может получиться, – объявил он и откусил кусок. – С точки зрения психологии нет никакой разницы между лечением жертвы издевательств в школе на протяжении длительного времени и лечением взрослой женщины с синдромом избитой жены. В обоих случаях итог один: расстройство в результате посттравматического стресса. ~ Он положил остатки пиццы обратно ее тарелку Джордана. – Знаешь, что Питер мне сказал?

Джордан представил своего клиента.

– Что ему не нравится в тюрьме?

– Ну, это они все говорят. Он сказал, что лучше бы умер, чем провел еще хоть один день, думая о том, что с ним вновь может случиться в школе. Тебе это ничего не напоминает?

– Кэти Рикобоно, – сказал Джордан. – И тогда она решила сделать своему мужу тройное шунтирование сердца кухонным ножом.

– Кэти Рикобоно, – поправил Кинг, – благодаря которой появилось понятие «синдром избитой жены».

– Значит, Питер станет первым примером синдрома жертвы издевательств, – сказал Джордан. – Скажи мне правду, Кинг. Как ты думаешь, присяжные примут во внимание синдром, который на самом деле еще не существует?

– В жюри сидят не избитые жены, но таких женщин и раньше оправдывали. С другой стороны, каждый из присяжных учился в школе. – Он потянулся за колой Джордана и сделал глоток. – Ты знаешь, что один случай издевательства со стороны ровесников в детстве может так же повлиять на всю оставшуюся жизнь, как и один случай сексуального насилия?

– Ты шутишь.

– Ты только подумай. Общий знаменатель – это чувство унижения. Какое твое самое яркое воспоминание из старших классов?

Джордану на мгновение пришлось задуматься, прежде чем появилось хоть какое-то воспоминание о тех годах, не говоря уже о ярком, и он улыбнулся:

– Я сдавал зачет на уроке физкультуры. Нужно было взобраться по канату, который крепился к потолку. В старших классах я не был таким сильным, как сейчас…

Кинг фыркнул:

– Ясное дело.

– …поэтому я очень волновался, что не смогу добраться до самого верха. Но оказалось, что это было несложно. Сложнее было спуститься обратно, потому что пока я поднимайся, держа канат между ног, у меня появилась сильнейшая эрекция.

– Ну вот, – сказал Кинг. – Спроси у десятерых, и половина из них не вспомнит ничего конкретного о старших классах – не сможет. А вторая половина вспомнит какой-то немыслимо болезненный и унизительный случай. Такие воспоминания приклеиваются навсегда.

– Это очень плохо, – заметил Джордан.

– Ну, большинство из нас взрослеет и понимает, что в целой картине жизни эти события – всего лишь крошечные части мозаики.

– А те, кто не повзрослел?

Кинг посмотрел на Джордана.

– Становятся такими, как Питер.

Прежде всего, Алекс залезла в шкаф Джози, потому что та взяла у нее и не вернула черную юбку, которая нужна Алекс сегодня вечером. Ее пригласил на ужин Уит Хобарт, ее бывший начальник, который ушел на пенсию с поста начальника отдела государственных защитников. После сегодняшнего слушания, на котором прокурор заявила, что требует ее отстранить, Алекс нужен был совет.

Она нашла юбку, но кроме этого обнаружила и секретную коробку. Алекс села на пол, положив открытую коробку на колени. Бахрома от старого джазового костюма Джози, в котором та выступала в шесть или семь лет, с тихим шелестом упала ей на ладонь. Шелк был прохладным на ощупь. Под ней оказался костюм тигра из искусственного меха, который Джози как-то одевала на Хеллоуин и оставила для других маскарадов – первая и последняя вещь, которую Алекс попробовала сшить своими руками. Промучившись, она сдалась и склеила ткань с помощью пистолета с термоклеем. Алекс собиралась возить Джози в этом костюме по знакомым за угощением в тот год, но тогда она еще работала государственным защитником и одного из ее клиентов арестовали в очередной раз. Джози поехала с соседкой и ее детьми. Вечером, когда Алекс наконец-то попала домой, Джози высыпала на кровать полную наволочку конфет.

– Можешь взять половину, – сказала ей Джози. – Потому что ты пропустила все самое интересное.

Она пролистала атлас, который Джози сделала в первом классе, раскрасив каждый континент, а потом заламинировав страницы, просмотрела ее табели успеваемости. Нашла резинку для волос и надела ее на запястье. На дне коробки была записка, написанная округлым почерком маленькой девочки: «Дорогая мама, я очень тебя люблю. Целую».