Девятнадцать стражей

– Забрать оборотней! – услышал он резкий, словно щелканье пистолетного курка, приказ офицера.

Форфакса захлестнула высокая волна паники. Он сильнее придавил бумажку ногой.

– Сила! – повторил громче.

Ничего не случилось. Хосе помог подняться давящемуся стонами Пепе, Худой трясся, словно в лихорадке, а Мигель напряженно всматривался в зеленые глаза своего опекуна. Но Форфакс о нем даже и не думал. Он отчаянно прикидывал, что теперь делать.

«Платок!» – понял с облегчением.

Осторожно потянулся к другому карману пиджака. Пальцы у него дрожали, когда вытаскивал украшенный монограммой кусок материи. В основу его были вплетены нити из ковра-самолета. Маловато, чтобы эвакуироваться на безопасное расстояние – но, по крайней мере, он покинет эту чертову комнату.

Форфакс сжал тряпочку.

– Сила! – прошептал.

И охнул от отчаянья, поскольку и на этот раз ничего не случилось.

«Мне конец», – понял он вдруг.

Потому что этот образчик офицера безопасности перевел на него холодные, словно тюремный душ, глаза.

– Следите за гринго, – рявкнул. – Это шпион!

Форфакс затрясся от страха. Он все еще не отошел от шока, вызванного бессилием его магии.

– Отнюдь! – крикнул. – Я гражданин Бездны! То есть Евросоюза! Или Соединенных Штатов! Будет международный скандал! НАТО обо мне вспомнит! И Люцифер! Вот увидите! Вы не можете меня арестовать!

– Можем, – мерзко улыбнулся офицер. – Забрать его! Это приказ Эль Президенте!

Но Форфакс не слушал. Отступал перед солдатами, складывая пальцы в магические заклинания и чувствуя все большую панику.

– Я наложу на вас проклятие! Вас порвут адские псы! Кровь у вас сгниет в венах, и лопнут глаза! Женщины станут смеяться над вашими жалкими, маленькими, вялыми морковками! Я дьявол, вы слышите?! Агла! Агла! Агла! Эрзла! Эрзла! Эрзла! Сука, почему ничего не действует?

Вот этого он понять не мог. Случилось что-то ужасное. Некая мрачная сила высосала все магические способности Форфакса. Был он сейчас перепуганным безоружным гринго.

Как раз накладывал проклятие семи адских узлов, когда увидел приклад автомата. В голове демона вдруг взорвалась комета, а потом настала глубокая, беззвездная ночь.

* * *

Очнулся он, когда килограмм битого стекла в черепе принялся опасно пересыпаться ото лба к затылку. Ему было нехорошо, в висках чувствовал невыносимое давление, во рту – металлический привкус крови. Неохотно приоткрыл глаза.

На миг показалось, что он снова сидит в подвалах под Пандемониумом. Но призрачный оранжевый проблеск, врывающийся сквозь маленькое зарешеченное окошко, исходил не от поверхности озера Пламени. Был это всего лишь фонарь.

Он лежал на бетонном полу под обшарпанной стеной камеры. Когда попытался подняться, остатки кометы снова затанцевали в голове так, что он аж застонал от боли.

– Похоже, он приходит в себя, – раздался тихий голос Пепе. – Слава Богородице. Я уж думал, что его прикончили.

– Не переживай, – проворчал Хосе. – Нас всех прикончат. Вот увидишь.

– Не накаркай! – рявкнул Пепе, придвигаясь к Форфаксу. – Эй, гринго? Ты меня слышишь?

Демон сумел слегка приподняться на локтях.

– Есть вода? – прохрипел.

Голос его напоминал звук столетнего мотора.

Скорченный в углу Хосе пожал плечами.

– Откуда. Гостеприимство нашего Эль Президенте не настолько велико.

Форфакс застонал снова, прикрыв глаза. Давно не чувствовал себя так скверно.

«Отчего Асмодей меня не убил? – подумал с печалью. – Надо смотреть правде в глаза. Я слишком глуп, чтобы жить. Снова все уплыло у меня из рук».

Когда он опять расклеил веки, увидел над собой гневное лицо Мигеля.

– Почему ты ничего не сделал? – спросил тот обвиняюще. – Ты ведь Эль Сеньор! Властелин мира! Почему ты их не поубивал?

– Потому что я пацифист, – рявкнул демон в ответ.

Злость придала ему сил. Он презрительно фыркнул, поскольку на лице Мигеля застыло выражение недоверия.

– Правда? – буркнул неудавшийся карьерист.

Форфакс приподнялся на локтях.

– Да что ты себе думаешь? Что я просто стоял там, таращась, словно индеец на коку? Я все время пытался спасать наши задницы. Не удалось! Ничего не сумел сделать! Не знаю, что случилось. Магия не действует. Не спрашивай отчего. Наверное, кто-то меня проклял. А теперь – заткнись. Я должен подумать.

Диас поджал губы.

– Раньше нужно было думать! Это все из-за тебя и из-за тех сраных проповедей! Что, просил тебя кто-то, чтобы я стал национальным героем? А?!

Демон даже уселся. Зеленые глаза его горели яростью.

– Да! Ты! Ты сам! Что, не помнишь?! Ты подписал договор, негодяй! Хотел денег и положения в обществе! А я тебе все это дал! Ты жил рядом со мной, как король! Тебе никогда раньше не было так хорошо. Я заботился о тебе, словно ты какой проклятущий Вениамин[9]! Ходил вокруг тебя, как вокруг гнилого яйца. Претензии не по адресу, засранец!

Мигель опустил глаза.

– Прошу прощения, – пробормотал. – Ты прав. Меня понесло. Я просто боюсь. Не знаю, как теперь быть. Это какой-то проклятущий кошмар.

– А то, – прохрипел Форфакс.

Худой, Пепе и Хосе слушали их с раскрытыми ртами.