Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды

– Да вот так…Когда я был у их короля в заложниках… Нуменор был тогда силен, так что воевать с ними было бесполезно. А от меня не убудет: я же майа. – Гортхауэр скривился, потом продолжил: – Им это тоже боком вышло, я этого зазнайку Ар-Фаразона аж на Валинор натравил, бессмертие у Валар отбирать.

Мелькор хмыкнул:

– Они что, настолько от светлого пути отошли?

– Эти бешеные? Еще бы. Да они всегда только о себе и думали. Хищники. Народ убийц. Были какие-то там «верные», что с эльфами продолжали дружить, так их чуть всех не извели. Я пытался им о Тьме рассказать, объяснить, да все впустую. Скажем так, они все достаточно своеобразно поняли. Но мне уже все равно было, лишь бы оплот Валар в Средиземье уничтожить.

– А Аллор этот кем был?

– Разгильдяем! Вельможа королевских кровей, эстет и законодатель моды. В его замке кого угодно можно было встретить, от ханаттца до «верного» и даже эльфов. Занятное было создание…

– И он стал твоим учеником?

– Какой из него ученик?! Так… Интересовался. Игрок он, вот что. Ну я ему кольцо и дал, думал, соберется как-то, серьезней станет – и сможет хорошо мне послужить. Точнее – моему делу.

– Так он твоим учеником был или слугой?!! – Мелькор, не выдержав, прервал майа.

– А разве ученичество не есть служение?

– Служение и служба суть разные понятия, Ортхеннэр, ты прекрасно это знаешь… – Вала нахмурился.

– А куда ему деваться было? Уже и так по углам еретиком обзывали, и Ар-Фаразон косился – а такое костром заканчивалось… Или в жертву бы принесли… – Майа было замолчал, но поздно.

– Кому?

– Тебе…

– Что?!! – Мелькор резко подался вперед, взмахнув руками. Тяжелая цепь, взлетев от резкого движения, хлестнула его по плечам. Вала поморщился, уронив руки на колени.

– Как – мне?! Какие еще жертвы?!

– Человеческие… Учитель! – Гортхауэр вновь обнял колени Мелькора. – Я не хотел, я пытался объяснить, я не давал, я был против… Они же убийцы. Думали, тебе ЗДЕСЬ это поможет…

– А металл кипящий в глотку? Тоже, может, кому и помогает…

– При чем тут металл?

– А при чем – кровь?! – шипел Мелькор.

– Ну опять же способ с недовольными расправиться.

– Дивно! И этот… Аллор тоже в подобных «служениях» участие принимал?

– Нет. Счел недостойным его утонченного вкуса.

– Неплохой вкус. Ну и как он к развоплощению отнесся? – вернулся Мелькор к основной теме.

– Так… Его взбесило, что он от Кольца зависит. Руку на меня поднял, наглец… Но пришлось ему смириться – в противном случае, поскольку он уже столько натворил, без поддержки оказался бы в БЕЗДНЕ… Так что пришлось ему службу выбирать.

– Бездна… Это еще что?

– Место неупокоенных, несвободных душ – можно и так сказать. Ничто, пытающееся стать – нечто. Питающееся болью и страхом. Я не знаю, когда она возникла. Может, тогда… после Войны… Всеобщая мука Арты. И вот такие-то душонки она и поджидает. И зачем я его вытащил?!

– Как – вытащил? Так он там оказался? И после этого согласился служить?

– Нет, не совсем. Согласился, потому что представил, что его ТАМ ждет, – воображение у него богатое было. А оказался он там потом…

– Ну-ну… – протянул Мелькор, и в голосе его было нечто отчетливо неприятное. – И как он тебе служил? Воин хоть из него стоящий получился? – почти промурлыкал Вала.

– Да, разумеется, его же учили… – несколько озадаченно проговорил майа: что-то в интонации Учителя обещало подвох. – Как понял, кто он и что он, даже потом во вкус вошел, такое творил – сам… Он всегда был жесток! И равнодушен. – Майа чувствовал, что пустые глазницы внимательно смотрят ему в глаза, и замялся. – Я его только проучить хотел, чтобы знал свое место. Он же понял все! Ему нравилось – лететь над землей черным ветром, приводя в ужас врага, плясать в пламени горяших городов, быть неуязвимым страхом Арты… Да он был хуже всех, потому что ему на все плевать было, кроме развлечений… И Тьма его влекла, я ему столько рассказывал, он часто насмехался над светлыми преданиями и вообще был циничен… Если бы не эта девчонка…

Гортхауэр осекся, оборвав рассказ, это было лишнее, как же он вовремя не остановился… Опасливо взглянул на Мелькора, и… тот коснулся его сознания – впервые, наверное – так. Жестко, напролом. Немного брезгливо. Хотелось взвыть от ужаса и унижения. Как тогда, когда Крылатый услал майа из Аст Ахэ. Только теперь уже ничего не исправить… Гортхауэр, тихо застонав, сжался в отчаянии у ног Валы. Мелькор, не обращая на это внимания, продолжал просматривать то, что помнил его Ученик, а память бессмертных не знала осечек. Тогда, когда Учитель впервые разгневался на него, Гортхауэр готов был бежать не то что в Валинор, а хоть за Круги Мира… А теперь – какая ирония – за этими самыми Кругами только что обретенный после стольких лет разлуки Учитель гневается… презирает…