Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды

Третий день сижу над переводом с синдарин малоизвестного варианта «Ле о Лейтиан». Очень вероятно, что вещь не эльфийская, хоть автор знал язык очень неплохо. Просто некоторые обороты и ряд логических связок ближе к людскому сознанию. Во всяком случае, свиток старый, и пергамент, и чернила соответствуют.

Людское сознание, эльфийское сознание… Знаток нашелся! У самого-то – какое? Часто слышу от окружающих, что мыслю не по-человечески, причем непонятно, хорошо это или нет. Впрочем, иногда отношение однозначно: чужой. Иных это восхищает и интригует, других – раздражает. Что делать, мне иногда трудно не смотреть со стороны на остальных, часто кажется, что я – вне. Словно из-за стекла за всеми наблюдаю. Некоторые считают это высокомерием (будто стекло – обязательно лупа), и особо не хочется их разуверять.

* * *

Ну вот, как по заказу, – только поразмышлял о людях и нелюдях, как заполучил иллюстрацию живьем. Почтенный Сафаназир на приеме пустился в разглагольствования о расовой неполноценности и, соответственно, о преемственности господства рас же. Мол, люди – совершенное творение Эру, а эльфы – декоративный придаток людской цивилизации…

Теперь он будет говорить очень тихо, если вообще сможет, – на дуэли я повредил ему горло. Не надо было с таким покровительственным выражением лица втягивать меня в ученый спор, не продумав стиль аргументации…

Странно, что при всем известном эльфийском происхождении правящей династии, к коей и я принадлежу по крови, явным эльфинитам вроде меня приходится чуть ли не оправдываться за свои удлиненные глаза и островатые уши!

Конечно, вот дядя – это да, типичный дунадан, плоть от плоти народной, образцовый Человек. Подлинно народный Владыка…

* * *

Все меньше причисляю себя к людям. Может, отправиться к Элронду на материк? Впрочем, уж там-то я буду именно человеком. Тем более что, даже если и проживу больший срок, чем средний человек, все же состарюсь, а стариться в окружении эльфов – печальное зрелище и занятие, сожаления достойное…

* * *

Пару месяцев спустя.

Вчера опять заходил Гортхауэр. Вечеринка была в разгаре, и уже наметилось центробежное движение к нишам и углам. Майа прошелестел по залу, рассыпая приветствия и комплименты, покружил, как бабочка по цветам, и добрался до меня.

Очень скоро вокруг собрался народ – каждый из нас вечно собирает публику, а уж вдвоем…

Постепенно все же большинство заснуло или уединилось, кого-то унесли слуги, а мы все болтали, покуривая кальян.

Может же он пить, не пьянея. Мне это тоже свойственно, но не в такой же степени! Неужели ему могло показаться, что я задался целью его перепить? Смешно. И вообще, что-то глубоко внутри не отпускает, не позволяет расслабиться полностью, некая льдинка, которую не растопить ни беседой, ни выпивкой, ни объятиями… А сейчас – особенно. Что-то есть в нем, помимо располагающей утонченности, что-то, заставляющее быть внимательным. Возможно, потому что я ни на минуту не забываю, кто он?

Заметив, что я перестал пить, он окинул меня быстрым, неожиданно цепким взглядом и усмехнулся, сказав нечто вроде: «Благоразумие есть украшение зрелого мужа». Подколол, можно подумать! Приложив руку к сердцу, я поблагодарил его, прибавив, что лишь он, с его редкой, нечеловеческой проницательностью и непредвзятостью, углядел во мне столь важное достоинство, остальной публикой не замеченное. Он рассмеялся, по лицу мелькнуло озорное какое-то выражение, и вскоре распрощался.

Похоже, в моем обществе он чувствует себя чуть более раскованно и, видимо, осознает это. Небезосновательно – я не увлекаюсь доносами, и меня не так легко чем-то шокировать.

* * *

Гортхауэр допущен ко двору после того, как Владыка Нуменорэ удостоил его личной беседы. Много бы я дал, чтобы ее послушать или хотя бы взглянуть на их рожи. Во всяком случае, коль скоро майа вышел в свет, обратно его уже не выкинут, или я его недостаточно узнал. Конечно, он хочет забраться повыше – к чему время терять, да и каждый устраивается как может. Если бы у меня за спиной была моя страна, чья судьба зависит от капризов победителя, я бы тоже из кожи вон лез, чтобы того очаровать. Все-таки трон – крайне неуютное место! Видит Эру, если кому-то вздумается меня туда затащить, я проткну его мечом! А если такое все же случится (упаси Валар!), то я там такой балаган учиню – все пожалеют. Видел бы дядя эти строчки… Ему и так уже всюду заговоры мерещатся. А все же приятно, что уж от меня Гортхауэру никакого проку с политической точки зрения, хотя – как знать… У меня всякое и всякие бывают. По крайней мере, ничего секретного, кроме военной карьеры, у меня не водится, так что в общении со мной почтенному майа придется быть бескорыстным хотя бы в большинстве случаев…

* * *